Проходимцы

«Будут ли «стервятники» нас преследовать? Вряд ли. Стивену не с руки мотаться по городу за таксистом. Тем более, что…»

– А вы состоите в профсоюзе? – спросил Томас, повернувшись к водителю.

Тот хмуро покосился в сторону белокожего пассажира и буркнул:

– Тебе-то что?

– Просто интересно.

– Интересно ему… – проворчал таксист.

Он отвернулся, потом нехотя выдавил через губу:

– Состою, будь они неладны… Обдирают как липку.

– Если там так хреново, зачем вступал? – хрипло осведомился Кейси.

Водитель скорчил презрительную мину и, посмотрев на бородача в зеркало заднего вида, ответил:

– Ну не прямо хреново, конечно… На тот же корф у членов профсоюза скидочка имеется… а у меня такси, ну и вот… Да и куда от них денешься? Найдут и заставят вступить, а нет – тормоза подрежут или еще какую пакость учинят… Я им лучше оливеры эти треклятые отдам, лишь бы не трогали…

– А что, были случаи? – оживился Томас. – Ну с тормозами?

– Да были, конечно, – нехотя произнес таксист. – Только в прошлом месяце Бена похоронили. Тормоза явно подрезали, но полиция злого умысла не увидела, написала, что сам виноват, мол, поменял бы вовремя и ничего б не случилось… но мы-то с парнями сразу смекнули, что к чему.

– И чем дело кончилось? – помедлив, спросил Томас.

– Дык похоронами и кончилось, – со вздохом произнес водитель. – А на следующий день пятеро наших сами в профсоюз потопали… а я – еще через день. От греха подальше…

Он смолк, и Томас отвернулся к окну. Дома, проносящиеся мимо, слились в единое серое пятно, а звуки, обыкновенно верные друзья-поводыри, теперь лишь раздражали и царапали слух.

«Так вот чем все может кончиться… Не сломанным носом, а… смертью».

Томас очень четко представил себе городской крематорий и двух трудяг, которые, ворча на ублюдка-альбиноса, укладывают его бледно-голубое тело на полку и загоняют ее в печь. Штатный чародей включает подачу магического огня, и полминуты спустя от трупа остается лишь куча серого пепла.

«И почему я раньше об этом не подумал? Случалось всякое… но отчего-то никому в голову не приходило меня убить. А на самом деле с альбиносом это провернуть куда легче, чем того же таксиста грохнуть, – он-то нормальный, розовый, а не белый, как я…»

Томас в сердцах стукнул кулаком в стекло.

– Эй, ты чего, приятель? – воскликнул таксист.

На плечо альбиносу легла рука Кейси.

– Томми, ты в порядке? – мягко спросил бородач.

Измеритель зажмурился, шумно выдохнул и тихо сказал:

– Простите. Перенервничал.

– Ну, бывает, – проворчал таксист. – Но машину-то зачем ломать? Мало мне этих мудаков профсоюзных…

– За дорогой следи, – грубо оборвал его Кейси. – Тебе сотни хватит, чтобы все стекла в ней поменять.

Таксист покосился в его сторону, покачал головой, но промолчал.

«К черту все. Завтра я встречаюсь с Патриком. Завтра у меня будет шанс все изменить».

Рука Кейси по-прежнему лежала на плече Томаса, и посторонние звуки стали постепенно стихать.

«Во сколько он там сказал? В десять в сквере Маркуса? Вот и посмотрим… если доживем».

Возможно, Патрик подскажет Томасу способ «перекраситься», и, когда тот перестанет быть альбиносом, профсоюз наконец оставит его в покое?

Измеритель улыбнулся самыми уголками рта.

Он очень надеялся на успех грядущей встречи.

Так сильно хотел все изменить.

* * *

– И чему ты опять радуешься? – спросил Нельсон.

Свист прервался.

– Ну мы по-прежнему живы, раздербань меня дракон, – осклабившись, ответил Скотти. – И еще у нас есть зацепка…

Бросив самоходку Нельсона в ближайшей подворотне, друзья неторопливо шли к серому трехэтажному зданию с треугольной крышей, выложенной бордовой черепицей. Тяжелые иссиня-черные шторы на окнах надежно скрывали от прохожих то, что происходит внутри, а толстые стены охотно поедали звуки. Впрочем, нередко гости борделя, разгоряченные, приоткрывали форточки, и тогда сладострастные стоны и натужное пыхтение прорывались наружу.

Это был бордель «Одинокий мотылек» – едва ли не старейшее заведение Стоунпорта. Сегодняшним утром один из информаторов Скотти сообщил, что вчера днем сутулый парень с причудливым родимым пятном на щеке посещал это место.

«Его ищут люди одного из самых опасных ублюдков в городе, а он пошел потрахаться… То ли мир сошел с ума, то ли этот Дин Картер – круглый идиот, которого от смерти берегут все небесные ангелы…»

– Помнишь, мы тут тоже стояли пару раз? – спросил Скотти, мотнув головой в сторону группы мальчишек от десяти до тринадцати лет, которые ошивались под окнами борделя – видимо, в ожидании очередного акустического спектакля. – Забавное было время, да…

– Слушай, я понимаю, что у тебя настроение улучшилось, – довольно резко прервал его Нельсон. – Но я-то до сих пор в опасности. У меня метка, у меня – Фостер. Который, я надеюсь, никак не свяжет меня со смертями той троицы…

– Все-все, я понял! – торопливо сказал Скотти. – Ты, как обычно, прав: мне действительно полегчало после разговора с Верном. А ведь когда он сказал, что Юджин был его зятем, я думал, нам конец, но нет, пронесло… к счастью, и теперь нам надо просто… перенастроиться. Но мы со всем справимся, раздербань меня дракон! Обещаю.