Прохоровка без грифа секретности

Сказанное в приказе полностью, до мельчайших деталей, повторились 12 июля 1943 года под Прохоровкой. Немецкий генерал Ф. Меллентин так прокомментировал неудачный опыт формирования и использования первых советских танковых армий в 1942 г.: «Нам казалось, что русские создали инструмент, на котором никогда не научатся играть». Да, использование 5-й гв. танковой армии, как, впрочем, и других танковых армий, в Курской битве нельзя признать удачным. Командованию и штабам фронтов не хватало умения и опыта в применении вновь созданных танковых армий. В докладе, подготовленном специалистами ГАБТУ в период 8—10 августа 1943 года по итогам боев 2-й и 5-й гв. танковых армий, которые понесли наибольшие потери в боях 5—15 июля, в числе других был сделан следующий вывод:

«Все имеющие место попытки советских танковых войск контратаковать вклинившегося противника заканчивались большей частью неудачно с большими собственными потерями, так как неизменно натыкались на крепкую оборону, которую немцы успевали возвести в кратчайшее время, непосредственно в ходе наступления подтягивая к месту прорыва орудия ПТО, пулеметы, штурмовые и противотанковые САУ. Положение усугублялось тем, что большинство контрударов проводилось без достаточного артиллерийского обеспечения и при недостаточно разведанной обстановке» ¹⁰².

Наши командиры, штабы и войска накапливали опыт, и уже в конце 1943 года гитлеровским генералам и всему вермахту пришлось на себе испытать всевозрастающую мощь советских танковых войск.

В связи с большими потерями самые серьезные претензии следовало предъявить войсковой (тактической) разведке. Отсутствие сведений о противнике, его составе и намерениях, а также об обстановке в полосе соседей зачастую приводило к принятию неправильных решений. Командиры соединений и частей, особенно танковых, уделяли мало внимания организации действий разведывательных подразделений, командиры-разведчики использовались не по прямому предназначению даже в самые ответственные периоды боев. В танковых соединениях считали, что вести разведку до того, как определится направление их действий, бессмысленно. Своевременное получение информации от впереди действующих войск и взаимодействие всех родов и видов разведки для достижения единой цели были налажены плохо. При постановке боевых задач сведения о противнике давались в «мировом масштабе», вплоть до районов базирования авиации противника в районе Харькова, и ничего конкретного для командира бригады, который должен был организовать бой по разгрому противостоящего противника. Видимо, некоторые начальники мечтали повторить блистательный рейд 2-го гвардейского танкового корпуса в 1942 г. в район авиабазы противника в станице Тацинской. Но ведь обстановка там была совершенно другая!

Артиллерия фронта сыграла большую роль в оборонительной операции фронта и в боях под Прохоровкой. В документах врага часто говорится о сильном и точном огне русской артиллерии. История сражения сохранила много подвигов артиллеристов, особенно противотанкистов. Они стояли насмерть на указанных рубежах. Однако и здесь не обошлось без недостатков. Артиллерийское обеспечение ввода в сражение танковой армии было не до конца продумано, были трудности в организации артиллерийской разведки и взаимном обмене информацией о противнике. Управление огнем на направлении главного удара не обеспечивало своевременное подавление противотанковых средств его обороны, особенно не были налажены корректировка и своевременный вызов огня.

К сожалению, во многих случаях эффективность огня нашей артиллерии была снижена из-за недостатка боеприпасов. Службы тыла фронта не полностью справились с задачей обеспечения войск боеприпасами в условиях повышенного их расхода. Снабжение войск осуществлялось по принципу «от себя», то есть тыл фронта должен был доставлять боеприпасы и другие материальные средства до станций снабжения армий (армейских складов), армия – до складов (дивизионных обменных пунктов) соединений. Схема хорошая, но в связи с вклинением противника в оборону Воронежского фронта на двух направлениях на глубину 35 км она была нарушена. Много артиллерийских боеприпасов, выложенных на грунт, было оставлено на захваченной противником территории. Не успели вывезти даже крупный армейский с клал боеприпасов. По счастливой случайности немцы не успели уничтожить его при отходе. Трудности в доставке боеприпасов главным образом были связаны с ограниченными возможностями транспорта подвоза. В результате Воронежский фронт, имевший на четверть меньше орудий и минометов, чем Центральный, израсходовал 417 вагонов боеприпасов – в 2,5 раза меньше, чем последний ¹⁰³.