Прохоровка. Без грифа секретности.

По свидетельству участников боя с немецкой стороны, танковый полк дивизии «АГ» начал выдвижение из глубины только в 6.50 (8.50 московского времени). К этому времени атакующие танки Ротмистрова попали под огонь противотанковой артиллерии и удары авиации противника. Танковые роты противника, в том числе и 13-я с ее четырьмя танками «тигр», не перешли в атаку. Они развернулись южнее совхоза и на скатах высоты 252.2 частично за противотанковым рвом, который не доходил до дороги на Прохоровку. В глубине заняли позиции самоходные орудия противотанкового батальона дивизии, на скатах высоты 241.6 — штурмовые орудия. Возможно, командарм выдвижение танков и штурмовых орудий и принял за начало атаки немцев. Во всяком случае, он удачно обыграл этот момент для создания нужной ему картины грандиозного встречного сражения у Прохоровки.

Танковую «дуэль» нашим танкистам пришлось вести в неравных условиях. Тд «АГ», уступая другим дивизиям СС в количестве танков, по качественному состоянию бронетехники превосходила их, так как основу ее танкового парка составляли модернизированные T-IV. Эти танки, вооруженные орудиями с большой дальностью прямого выстрела, и «тигры» сравнительно легко поражали наши «тридцатьчетверки» на дистанции 1500 м, не говоря уж о легких танках Т-70. А 88-мм пушка «тигра» пробивала броню Т-34 на дистанции до 2000 м. Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что в немецких танках использовались точные бинокулярные прицелы, а выстрел производился простым нажатием лбом спусковой прицельной планки. Это повышало точность стрельбы и давало вражеским танкистам значительное преимущество в единоборстве с нашими танками.

Наш танк Т-34 с его 76-мм орудием лишь с дистанции до 500 м мог бороться с основной боевой машиной противника — танком T-IV, так как толщина брони этого танка в зависимости от варианта модификации составляла от 50 до 80 мм. Но сразу сблизиться с немецкими танками и «взять их на абордаж», как планировали, не удалось. Что же касается «тигра» с его 100-мм броней, то опытные стрельбы показали, что «тридцатьчетверка» могла подбить его лишь в борт, да и то с минимальной дистанции. Бронебойный 76-мм снаряд мог лишь вывести из строя вооружение тяжелого танка или заклинить башню (45-мм бронебойный снаряд пушки танка Т-70 мог пробить броню «тигра» лишь на дальности 200 м и ближе). Более эффективные подкалиберные снаряды согласно инструкции входили в состав неприкосновенного запаса (по 5 штук на каждый танк), применять которые разрешалось только по тяжелым танкам начиная с дистанции 600 м и ближе. К сожалению, в танковых и артиллерийских частях танковой армии 76-мм подкалиберных снарядов 12 июля не было вообще. В этот день войсками фронта было израсходовано лишь 400 45-мм таких снарядов, что составило менее 5 % от общего числа израсходованных^{284}.

Опять сошлемся на Ротмистрова, но уже не на мемуары, предназначенные для патриотического воспитания советских трудящихся, а на его письмо Жукову, написанное по свежим следам в августе 1943 года: «Командуя танковыми частями с первых дней Отечественной войны, я вынужден доложить Вам, что наши танки на сегодня потеряли свое превосходство перед танками противника в вооружении. <…> Вооружение, броня и прицельность огня у немецких танков стали гораздо выше. <…> Наличие мощного вооружения, сильной брони и хороших прицельных приспособлений у немецких танков ставит в явно невыгодное положение наши танки. Сильно снижается эффективность использования наших танков и увеличивается их выход из строя. <…> Танки Т-70 просто нельзя стало допускать к танковому бою, так как они более чем легко уничтожаются огнем немецких танков»^{285}.

Автору придется еще не раз возвращаться к этому письму (см. приложение 9), в котором командарм был вынужден, в отличие от своих мемуаров, говорить об истинном положении вещей. А читатель сам сделает вывод, когда Ротмистров говорил правду. Проведенное в первые послевоенные годы исследование показало, что в результате возросшей эффективности немецких противотанковых средств^{286} и танковых орудий количество сквозных пробоин брони советских танков летом 1943 года возросло по сравнению с 1942 годом с 46 до 88 %^{287}.

Танковый десант.

К тому же, по свидетельству немецких источников, танки русских якобы пошли в атаку с десантом на борту и с неснятыми запасными топливными баками. Это делало их уязвимыми даже для пуль и осколков, не говоря уже о попадании бронебойного снаряда. Горящее дизельное топливо заливало танк и вызывало пожар, а иногда и взрыв в результате детонации боекомплекта. При этом немцы, как правило, не прекращали огня по танку до тех пор, пока он не загорался, даже в том случае, если танк останавливался в результате попадания в него снаряда. Это стало одной из причин высоких безвозвратных потерь советских танков.