Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении»

Пленных взять не удалось, но враг на этом маленьком участке оставил более 50 человек убитыми. В большинстве солдатских книжек, взятых у убитых, были отметки о том, что они принадлежат танковой дивизии «Райх», а в нескольких книжках значилась принадлежность к танковой дивизии «Адольф Гитлер». Стало ясно, что перед участком обороны полка наступают танковые дивизии «Райх» и «Адольф Гитлер». Этот вывод потом подтвердился показанием пленных и другими документами»[109].

В момент прорыва 2-го грп к свх. «Октябрьский» и далее на подступы к Прохоровке генерал-майор А. Ф. Попов находился на НП в х. Ямки, лично наблюдая за происходящим. Противник перебрасывал от свх. «Комсомолец» к переднему краю танки и пехоту на автомашинах и бронетранспортерах. Примерно за полтора километра от передовой автомашины останавливались и дальше двигались только танки и бэтээры с пехотой. Со стороны это напоминало длинную бронированную гидру, которая ползла по земле, вся в пыли и дыму, при этом периодически изрыгала огненные вспышки выстрелов. Разведчики 2-го тк доложили, что в этом стальном клине насчитывается до 75 бронеединиц: танки, штурмовые орудия и самоходные пушки. Впечатление создавалось удручающее.

Комкор кипел, оборона его корпуса была прорвана на всю глубину. Часть сил (99-я тбр, 1502-й иптап, 201-й мп и 1/58-й мсбр) осталась в Васильевке и Андреевке, а другая часть (26-я, 169-я и 3/58-й мсбр и 15-го гв. отпп) — в районе: севернее Лутово — свх. «Сталинское отделение», ур. Сторожевое. Все смешалось, связь работала с перебоями, немцы на всех парах, словно паровоз без тормозов, двигались в сторону Прохоровки. Но главное — в этот критический момент от штабов бригад невозможно было добиться ясной и, главное, достоверной информации о месте нахождения их батальонов и действиях противника перед их фронтом. Одно донесение тут же опровергало другое. Если ошибки в докладе командиров танковых бригад можно как-то объяснить высокой динамикой танкового боя, то взаимоисключающие доклады подполковника Е. А. Болдырева А. Ф. Попов понять не мог.

Последней каплей, которая переполнила чашу его терпения, стало паническое сообщение начальника штаба 58-й мсбр майора Секуторова о прорыве противника на западную окраину Прохоровки. То, что это ошибка, генерал видел собственными глазами. С его ПН отлично просматривались западные и юго-западные окраины станции. Он лично наблюдал поединок расчетов отдельного дивизиона этой бригады с танками врага перед западной окраиной. Недобитые немецкие танки начали поворачивать назад. Перед окраинами все еще продолжался ожесточенный бой, но подчеркну — только перед окраинами. Штаб бригады располагался ближе к Прохоровке (за позициями 9-й гв. вдд), чем корпусной КП, поэтому командование 58-й мсбр должно было видеть, что никаких танков на станции нет. Комкор решил, что в бригаде царит неразбериха, комбриг потерял управление, а начальник штаба, не проверив данные подчиненных, передает всякую околесицу. Генерал взял планшет и, присев, карандашом написал следующую записку:

«Подполковнику Болдыреву. Я крайне возмущен Вашими путаными сведениями о том, что 10 танков противника находятся на западной окраине Прохоровки. Видимо, эти данные попали от какой-то старухи деревенской, видимо, сами Вы этого не наблюдали. Наблюдение за полем боя у Вас совершенно не было организовано. Ваш начальник штаба как слепой котенок, сидящий в корзине и ничего не видящий в этом деле. Вы растеряли свои стрелковые батальоны, поэтому были не в состоянии управлять боем.

ПРИКАЗЫВАЮ:

Лично Вам со штабом организовать разведку противника, точно установить положение на поле боя и в письменной форме лично начальнику штаба это донесение представить мне на автомашине с вашим водителем тов. Бирюковым.