Проклевывающийся Феникс

Примерно тем же собиралась заняться и я. Ипатия расставила на одном столе чайный сервиз, на другом — сухой шерри, но прежде чем их усадить, я провела для трех женщин обычную обзорную экскурсию. Их немножко придавил резкий переход к нормальному тяготению, однако все они восхищенно прохромали в гостевую спальню, поахали на кухне, которой я никогда не пользовалась, но установила на случай, если вздумается что-нибудь приготовить собственными руками, и были сражены наповал моей персональной ванной комнатой. Джакузи, биде, большая ониксовая ванна, зеркальные стены… Билл Тарч каждый раз говорил, что так должна представлять себе рай бедная шлюшка, и он не первый, кому пришла в голову эта мысль. Думаю, дамы с «Феникса» в жизни не видели ничего подобного. Я дала им насмотреться вдоволь, позволила даже заглянуть в шкафчики с духами и косметикой.

— Ох, мускусное масло! — вскрикнула Терпл. — Да еще натуральное! Это же страшно дорого!

— Я им больше не пользуюсь. Возьмите, если нравится, — предложила я и в довершение эффекта открыла дверь в свою спальню.

Когда мы наконец перешли к чаю, шерри и беседе, первыми словами Ибаррури были:

— Мистер Тарч, кажется, довольно интересный мужчина. — Она не объяснила, что навело ее на эту мысль, но я понимала, что дело в моей огромной постели. Мы поболтали о мистере Тарче и его блестящей карьере, и об историях о шлюзовых старателях, на которых выросла Терпл, и о сбывшейся мечте Ибаррури…

— На Земле астрономия — почти забытое искусство, — сказала она мне. — Какой смысл терять время на телескопы и зонды, когда у нас есть все данные хичи?

— Чем же занимаются астрономы, если астрономии больше не существует? — из вежливости осведомилась я.

Она горестно покачала головой:

— Я веду курс астрономии на старшем курсе Мэрилендского колледжа. Учу людей, которые никогда не станут заниматься астрономией, потому что, если кому-то захочется что-то увидеть, он просто возьмет корабль и отправится посмотреть своими глазами.

— Как поступила я, мисс Мойнлин, — вставила Звездомысла, изобразив хичийский эквивалент улыбки.

Этого момента я и ждала. Если во вселенной и было место, где мне еще хотелось побывать, так это у нее дома, в Ядре.

— Вы, должно быть, скучаете по Ядру? — спросила я ее. — Столько близких ярких звезд. Наше небо, верно, кажется вам довольно жалким.

— О нет, — вежливо возразила она. — Здесь очень мило. Для разнообразия. Но я действительно скучаю по семье.

Мне и в голову не приходило, что у нее есть семья, однако же, да, она оставила дома супруга и двух маленьких отпрысков. Решение о выходе из Ядра далось ей нелегко, но приключение слишком манило. Скучает ли? Ну конечно, она скучает! Скучают ли они? Она удивилась.

— О нет, мисс Мойнлин, они не будут скучать. Они уже легли спать. А когда проснутся утром, я давно буду дома. Разница во времени, знаете ли. Я собираюсь пробыть здесь не более двух лет.

Ибаррури нервно заметила:

— Именно это удерживает меня от путешествия в Ядро, Звездомысла. Я уже немолода и сознаю, что если проведу там хотя бы несколько дней, то, вернувшись, не застану в живых почти никого из своих знакомых. Да что там «почти», просто никого, — поправилась она. — Какое там соотношение? Сорок тысяч к одному? Значит, неделя там равняется почти тысячелетию дома. — Она повернулась к хичи. — Но пусть мы не можем там побывать, ты могла бы рассказать нам, Звездомысла. Не хочешь рассказать мисс Мойнлин, как там у вас, в Ядре?

Я тоже не прочь была послушать. Правда, слышала все это не в первый раз, однако слушала, пока Звездомысла не умолкла. А рассказывала она долго, явно соскучилась по дому.

Изменится ли что-нибудь, если я проведу недельку в Ядре? Или месяц, да хотя бы и год? По детишкам с острова я, конечно, буду скучать, но о них позаботятся и без меня, а остальное не имеет для меня большого значения. Во всей вселенной не было человеческого существа, настолько для меня дорогого, чтобы я стала скучать по нему дольше одного дня.

Раздавшийся из воздуха голос Ипатии застал меня врасплох.

— Мисс Мойнлин… — При гостях она держалась официально. — Вас вызывают. — И она высветила в воздухе лицо Билла Тарча.

За его спиной я видела обстановку и поняла, что он находится в своем корабле. Выглядел он свежим и жизнерадостным, широко улыбался.

— Позволишь к тебе зайти, сердце мое? — спросил он.

Мои гостьи мгновенно отреагировали.

Ибаррури поднялась первая.

— О, нам все равно пора вернуться к работе, верно, Джун? — Она произнесла это довольно ехидно, но Терпл просто спокойно встала, и Звездомысла последовала ее примеру.

— Вам совсем не обязательно уходить, — сказала я.

— Но нам действительно пора, — ответила Терпл. — Хулия права. Спасибо за чай и… гм… прочее.

И они удалились, оставив меня наедине с любовником.

Глава 6

— Он целый час прихорашивался, — шепнула мне на ухо Ипатия. — Мылся, брился, наряжался. И надушился мускусом, думая, что ты его любишь.

— И правда люблю, — сказала я. — На нем. Покажись, раз со мной разговариваешь.

Она послушно возникла на кушетке, с которой только что встала Ибаррури.