Проклевывающийся Феникс

Примерно на этом месте Ипатия прокашлялась, давая понять, что хочет поговорить. Я сделала промах. Я решила, что она собирается обсудить дела моего острова, потому поддержала игру.

— Кстати, — сказала я, — вчера вечером, перед сном, я подключалась к Раивеа.

— Вот как? — отозвалась она, словно раньше не знала. — Как там дела?

Для разминки я рассказала ей о ребятах, которые собираются уезжать, и о восемнадцати новичках, подобранных разными агентствами, которых привезут на остров, как только я туда вернусь. Она, как всегда, искренне или нет, одобрительно похмыкивала. Правда, ее модель имела несколько скептическое выражение лица. Я восприняла его как вызов.

— Как видишь, мы, животные, способны по крайней мере на одно дело, недоступное вам, — сказала я. — Мы можем иметь детей.

— Ну, что касается тебя, ты пока что не можешь, — доброжелательно возразила она. — Но я хотела поговорить о другом.

— О!

— Я просто хотела предупредить, что корабль мистера Тарча войдет в док в течение часа. И он прибывает не один.

Временами Ипатия становится раздражающе человечной, и мне не раз случалось подумывать о смене ее программы. По тому, как это было сказано, я поняла, что это еще не все, и настороженно откликнулась:

— Ничего удивительного. Иногда ему не обойтись без помощников.

— Разумеется, Клара, — бодро продолжала она. — Хотя на сей раз у него всего одна помощница. Зато очень хорошенькая.

Глава 5

«Очень хорошенькая» помощница оказалась действительно очень хорошенькой и выглядела лет на шестнадцать, не старше. Нет, вру. Она выглядела куда лучше, чем на шестнаддать. У меня, надо думать, даже в младенчестве не было такой нежной кожи. Косметикой она не пользовалась и в ней не нуждалась. На ней был нарядный комбинезончик от шеи до бедер, ничуть не скрывающий достоинств фигуры. Звали ее Дени. Когда я вошла, а я не торопилась, чтобы Билл не подумал, будто я так уж рвусь его увидеть, весь мужской контингент «Феникса» висел вокруг нее, напоминая трех стервятников, почуявших падаль. Дело было не только в ее внешности. Члены команды порядком наскучили друг другу, вот и потянулись на свежатинку.

Я, конечно, тоже была для команды свежим мясцом, но мое прибытие, по всем признакам, не вызвало подобного взрыва гормональной активности. С другой стороны, я и не выгляжу, как Дени. Билл, похоже, ничего не замечал. Он уже завел рекламное введение, и Дени возилась с его навороченной автоматической камерой. Она дала панораму шлюзовой и остановилась на его лице, на которое он натянул самое приветливое и интеллигентное выражение. Билл немедленно обратился к массам:

— С вами снова Вильгельм Тарч, и мы находимся на станции «Феникс», которая готовится возродить к жизни пропавшую расу разумных существ. Мне снова помогает… — Один из объективов камеры, повинуясь пальчикам Дени, развернулся ко мне. — …Я счастлив, что со мною снова моя прекрасная невеста, Джелли-Клара Мойнлин!

Я обратила на него взгляд, потому что, как бы я ни относилась к Вильгельму Тарчу, замуж за него я точно не собиралась. Он нахально подмигнул и продолжал без запинки:

— Как вы помните, хичи, прежде чем скрыться в Ядре, обследовали большую часть галактики в поисках других разумных рас. И не нашли ни одной. Посетив Землю, они обнаружили на ней австралопитеков, но до современного человека было еще далеко. Они еще даже не овладели речью. А здесь, на этой планете, — за его спиной появилось изображение планеты крабян до вспышки сверхновой, — они также нашли первобытную расу, которая, по их мнению, могла со временем стать разумной и цивилизованной. Возможно, крабяне, как называют их сотрудники станции «Феникс», такими и стали. Но хичи этого не увидели, как и мы, потому что этой расе не повезло.

В этой планетной системе было две звезды: красный карлик и яркий гигант класса А. Тысячелетия, пока этот исчезнувший народ шел трудной дорогой к цивилизации, большая звезда теряла массу, которую затягивала в себя меньшая, пока без всякого предупреждения меньшая звезда не достигла критической массы. Она взорвалась, и население планеты вместе со всеми плодами их цивилизации сгинуло во вспышке сверхновой.

Здесь он сделал паузу и взглянул на Дени, которая, чуть помедлив, отозвалась:

— Записано.

После чего он оттолкнулся ногой и полетел ко мне, раскинув руки для объятий и улыбаясь до ушей. Когда мы состыковались, он спрятал лицо у меня под подбородком и шепнул:

— О, Кларетта, как долго мы были в разлуке!

Билл Тарч умеет обниматься. Мне приятно было ощущать на себе его руки и прижиматься к большому мужскому телу.

— Зато теперь мы вместе, — сказала я и взглянула через его плечо на Дени, которая наблюдала за нами с дружеской и совершенно неревнивой улыбкой.

Так что с этой стороны, возможно, осложнений не ожидалось. Я решила не волноваться прежде времени. Во всяком случае, изображение планеты крабян становилось все лучше и лучше, а мы, в конце концов, находились здесь ради него.