Прокля'тая Русская Литература (СИ)

   -Лгал он, кстати, всегда, но действительно не артистично, - с сожалением подтвердил Муромов, - Лев Толстой сначала принял Горького за мужика и говорил с ним матом, затем понял, что ошибся, но... возлюбить не смог. "Не могу отнестись к Горькому искренно, сам не знаю почему, а не могу, - жаловался он Чехову. - Горький - злой человек. У него душа соглядатая, он пришёл откуда-то в чужую ему Ханаанскую землю, ко всему присматривается, все замечает и обо всем доносит какому-то своему богу". Стало быть, Толстому он показался сексотом. И ведь недаром. Горький, словно агент-провокатор, был подлинно связан и состоял в переписке с Лениным, Чеховым, Брюсовым, Розановым, Морозовым, Гапоном, Буниным, Арцыбашевым, Гиппиус, Маяковским, Панферовым, реалистами, символистами, священниками, большевиками, эсерами, монархистами, сионистами, антисемитами, террористами, академиками, колхозниками и гэпэушниками...

   Но об одном Горький не лгал: говоря, что именно он добывал деньги для революции. Это правда. Горький не только добывал деньги на стороне, но и сам вкладывал большие средства в подготовку той революции, с устроителями которой он впоследствии долгие годы не мог примириться. 2 мая 1918 года в газете "Новая жизнь" Горький писал: "...За время с 1901-го по 17-й год через мои руки прошли сотни тысяч рублей на дело Российской социал-демократической партии. Из них мой личный взнос исчисляется десятками тысяч рублей, а всё остальное черпалось из карманов "буржуазии"..." Это подтверждает и Кускова. В получении денег для Горького огромную роль играл его литературный агент - Александр Парвус, известный теперь своими связями не только с революционным движением, но и с немецкой разведкой. Парвус получил для Горького деньги от идущей с большим успехом по всему миру пьесы Горького "На дне". Из суммы горьковских гонораров за пьесу лично Парвусу досталось 20%, 75% оставшейся суммы пошли на нужды партии, а на остальные деньги Парвус вместе с Розой Люксембург прокатился по итальянским курортам. Кстати, вот вам типичный пример русско-немецко-еврейского плодотворного сотрудничества! Не хуже нашего...

   Коллеги расхохотались. Голембиовский покачал головой и призвал их к порядку.

   -Ну, не может же быть, чтобы он ничего не любил всерьёз...

   Ригер пожал плечами.

   -Ну, не знаю. Русские писатели в большинстве были его личными врагами: Достоевского он ненавидел, Гоголя презирал, как человека больного, над Тургеневым смеялся. Горький, надо сказать, вообще ненавидел - утробно и всерьёз, интеллигенцию, но как всегда, лгал. В письмах к Илье Репину и Льву Толстому пел гимны во славу Человека: "Я не знаю ничего лучше, сложнее, интереснее человека..." "Глубоко верю, что лучше человека ничего нет на земле..." И в это же самое время писал жене, кстати, агенту НКВД: "Лучше б мне не видать всю эту сволочь, всех этих жалких, маленьких людей..." - это о тех, кто в Петербурге поднимал бокалы в его честь.

   Верейский согласился.

   -Это так, но сам он от ненавистной ему интеллигенции перенял как раз её умственность, он - дурной и мелкий интеллигент, который ушёл от невежества и не пришел к истинному знанию. "Очень было распространено убеждение, что он пишет совершенно безграмотно и что его рукописи кто-то поправляет. Но писал он совершенно правильно, и вообще с необыкновенной литературной опытностью, с которой и начал писать. А сколько он читал, вечный полуинтеллигент, начетчик!", изумлялся Бунин. "На своем веку он прочел колоссальное количество книг и запомнил все, что в них было написано. Память у него была изумительная. Иногда по какому-нибудь вопросу он начинал сыпать цитатами и статистическими данными. На вопрос, откуда он это знает, вскидывал плечами и удивлялся: "Да как же не знать, помилуйте? Об этом была статья в "Вестнике Европы" за 1887 год, в октябрьской книжке" Это Ходасевич.