Проклят тобою

— Зачем разлила?

— Простите, у меня просто закружилась голова… Я глупая, извините меня…

Мне так паршиво, что я готова целовать ему сапоги, лишь бы только он не кричал на меня, лишь бы только не наказывал.

Но Ландар лишь тихо взрыкивает, подходит, берёт меня на руки и, выдавая своё знаменитое:

— Бесполезная жена, — несёт на кровать.

На деревянном стуле возле ложа бережно развешено миленькое голубое платье в мелкий цветочек, а к нему — низка жемчуга.

— Это мне? — удивляюсь. Стыдно становится за свой страх. Словно мысленно оклеветала человека ни за что ни про что, а он старался для меня.

Ландар усаживает меня на кровать и совершенно бесцеремонно, не считаясь с моим смущением, стягивает с меня одежду. На слабые попытки протестовать, отвечает строго:

— Не дёргайся! Ты вся в каше! А платье — тебе. Хотел сегодня вечером пойти к Мильторам на их фирменные колбаски.

Кидает остатки моей одежды в угол и позволяет мне стыдливо завернуться в покрывало.

— Так мы можем ещё пойти?

Ландар кидает на меня взгляд, в котором отчётливо читается: ты вообще нормальная?

— Куда тебе ходить? Ляг и не рыпайся, — говорит он, тяжело вздохнув. — А будешь дёргаться — привяжу к кровати…

С этими словами он уходит, а я лежу, красная, как помидор, от неуместно эротичных фантазий, и глупо улыбаюсь.

Но мысли, роем наводнившие голову, быстро стирают непрошеное веселье.

Почему я до дрожи боюсь его, ведь Ландар никогда даже не пытался причинить мне вред. Но от него постоянно веет чем-то опасным, заставляющим всегда быть начеку. И вот это-то и пугает…

Знать бы ещё, кто я для него?.. Пока что, по ощущениям, лишь обуза…

Пока я предаюсь горьким размышлением о своей злосчастной судьбе, возвращается Ландар. Его сопровождает сутулый лысый вороватого вида старичок и тощая губатая девица лет восемнадцати-двадцати. Она тащит небольшой, но явно тяжёлый — вон как кренится набок, бедняжка! — саквояж.

Старикашка протягивает ко мне руку, и я замечаю обкусанные грязные ногти. Эскулап (а в том, что его профессия связана с лечением, я не сомневаюсь) желтозубо улыбается и чирикает (ибо на человеческую речь звуки, издаваемые данным существом совсем не похожи):

— А вот и наша болезная! Сейчас-сейчас поправим!

Но что-то его энтузиазм у меня доверия не вызывает, поэтому на всякий случай отползаю подальше, натягиваю покрывало до ушей.

— Не бойтесь, милочка! — расплываясь в масленой ухмылочке, сюсюкает доктор. Складывает пальцы щепотью и подзывает, как собачонку: — Утю-тю! Идите ко мне! — и поворачиваясь к Ландару: — Видимо, сильно ударилась. Диковата.

Ландар стоит, опираясь на дверной косяк и, по своему обыкновению сложив руки на груди, мрачно глядит на происходящее. В глазах его клубится вишнёвая мгла.

Отвечает сухо, неохотно:

— Вы же лекарь. Вот и лечите.

От заявления моего мужа у старикашки начинает дёргаться щека, и усмешка на сей раз выходит кривоватой.

Он присаживается возле моей кровати и говорит уже менее самоуверенно:

— Милочка, пока вы будете сидеть в том углу, я не смогу осмотреть вашу милую головушку.

Приходится подавить страх и брезгливость и всё-таки подвинуться.

Старикашка запускает свои противные пальцы в мою шевелюру, и меня передёргивает.

Зато он, кажется, млеет.

— Какая роскошь! Красота! — восторженно лепечет он, перебирая мои локоны. — Чистое серебро!

Утешением мне только перекошенная физиономия Ландара — я готова спорить на что угодно, он ревнует. Вон как прищурился!

Собака на сене. И сам не гам, и другому не дам!

Кто мешает ему самому трогать? Я, может быть, только «за»…

Между тем, доктор добирается до моей шишки и больно надавливает на неё. Ойкаю, голову прошивает боль, снова подступает тошнота.

— Это серьёзно! — важно произносит врачеватель. — Полагаю, у вас головной злыдень. Нужно вытягивать!

— Кто-кто? Что за болезнь такая?

Моё доверие к лекарю сразу падает ниже плинтуса.

Но доктор и не думает смущаться, он на полном серьёзе заявляет:

— Дитя моё, всё куда хуже! Головной злыдень — мелкий демон-паразит. Он забирается под кожу и питается мозгами. Если его вовремя не извлечь, то заражённый умирает в страшных мучениях. А симптомы, описанные вашим супругом, указывают именно на этого мелкого пакостника, увы!

Всё это похоже на редкостный бред. Но — кто знает, какие болячки распространены тут, в Сказочной стране.

Если здесь реально Зеркало Троллей из Снежной Королевы, то вполне могут водиться демоны, питающиеся мозгами. От таких мыслей становится только хуже. Бросает в озноб.

Я подвигаюсь ближе и уверено говорю:

— Вытащите из меня эту дрянь поскорее!

Глаза доктора загораются маниакальным блеском. Теперь из его движений уходит суетливость, он поднимается, закатывает рукава и распоряжается, обращаясь к своей юной спутнице:

— Томирис, детка, подай-ка мне дрель!

Тут же закашливаюсь, поперхнувшись возражениями на такие методы исцеления. Я-то, наивная, думала, что меня сейчас будут лечить какими-нибудь магическими снадобьями, зельями, микстурами.

К дрели оказываюсь не готова морально.

— Ландар! Не дай им сделать это! — кричу я, вскакивая с кровати, путаясь в одеяле и грохаясь почти что к его ногам.