Проклят тобою

Законники не церемонятся: переворачивают мебель, ширяют пиками в подушки и перины, вываливают из сундука тряпьё…

На глаза наворачиваются злые слёзы — за две недели моей семейной жизни я успела навести какой-никакой уют в холостяцком логове Ландара. И сейчас мне безумно жаль свои труды, что, в буквальном смысле, летят псу под хвост.

Но и люди, и животные — к моей радости — не замечают двери в мастерскую Ландара, где стоит шкаф, в котором сидит Элиолл.

«Кот Базилио», наконец, даёт отбой обыску и обращается ко мне:

— Уважаемая госпожа, вы не станете отрицать, что беглянка заглядывала в ваш дом. Собаки чуют её.

Киваю. А мозг лихорадочно работает. Потому что настало время истории. Легенда сочиняет легко и сразу. В конце концов, тут — Сказочная страна. Значит, плети сколько угодно всякой магической чуши и никто не сочтёт её бредом.

И я плету, ничтоже сумняшеся:

— Верно, бедная девушка заходила сюда. Она была так истощена и голодна, что потеряла сознание. Я привела её в чувство, накормила и напоила, как и положено хорошей хозяйке… — Законники обступают меня, готовые в любой момент схватить. Следует врать убедительнее. — А потом… — ну же? что там могло произойти в сказке? с принцессой? — потом… эта девушка… Элиолл… заявила, что она настоящая принцесса, — хихикаю. — Но я ей не поверила. Ни одному слову. Кто же поверит такой оборванке? И тогда она… она сказала… что докажет мне… да… и… и… вызвала свою крёстную… фею… ну знаете, с крылышками такую… в блестящем платье… Крёстная обняла её, поблагодарила меня и обе они были таковы.

Хух! Я сказала это! Думала, никогда не решусь говорить про фей и прочую магическую фигню, но в Сказочной стране жить — по-сказочному выть… То есть, думать.

И, вроде бы, мне поверили.

«Кот Базилио» обхватывает тонкими пальцами свой значительно выступающий подбородок и кивает на каждое моё слово.

— Что ж, — говорит он, — это похоже на правду. Но если её унесла фея, то дело переходит умникам из Отдела контроля магического баланса. — Он раскланивается. — Сударыня, простите нас за беспокойство и позвольте выразить восхищение вашими добротой и сострадательностью.

Краснею от похвалы, делаю книксен, иду провожать.

Сердце колотится в горле, дышать тяжко, в груди — злость и страх. Отдел магического баланса — звучит серьёзно. А стало быть, по вине Элиолл, мы влипли!

Дожидаюсь, пока пыль, что поднимают лошади законников, оседает, а фигуры блюстителей правопорядка превращаются в точки, и бегу к шкафу.

Испуганная Элиолл почти прилипла к стенке, хватаю её за грудки, вытаскиваю наружу.

Она задевает что-то рукой, и оно падает на дно шкафа, издавая мелодичный металлический звон.

Но не время интересоваться упавшими железками.

Мне нужно понять, что делать дальше.

Вернее, сообщить Элиолл, что я буду делать дальше. А ей придётся подчиниться.

— Сейчас мы поедим в Клинтон, — говорю и встряхиваю её за худенькие плечи, — поняла? Ты поедешь со мной.

— Да, конечно поеду, — легко соглашается она. — Сама хотела предложить. У меня там троюродный дядя. Может, он согласится меня принять?

— Вот и славно, — беру за руку, тяну в двери.

Но Элиолл упирается.

— Разве ты не поднимешь её?

— Кого? — начинаю тихо беситься и закипать. Эта девица или ошарашивает в лоб, или говорит загадками.

— Корону Ландара…Ну ту, что упала, когда ты вытаскивала меня…

Рычу, бегу к шкафу, шарю по дну, нахожу ржавый металлический обруч, зло фыркаю и кладу обратно на полку.

Н-да, если Элиолл ещё пару раз заявит про принцесс, королей и короны, начну верить, что я — цветной телевизор.

Вытираю руки от ржавчины, беру Элиолл под локоток и вывожу прочь:

— Пошли уже, горе моё, — бормочу. — А то на ярмарку опоздаем.

Запираю дом, прячу ключ, как учил Ландар, иду к повозке, на которой уже устроилась Элиолл.

И когда сажусь рядом, понукая Философа, она произносит:

— Ты совершенно зря мне не веришь. Но от судьбы не уйдёшь, она уже идёт за тобой по пятам.

Мгновенно похолодевший ветер кидает в лицо пучок жёлтых листьев.

И я утешаю себя: близится осень. А в золотую пору люди куда более склонны к депрессиям и фатализму.

Но точно знаю: нет никакой судьбы, идущей по пятам, кроме той, которую мы создаём для себя сами… И это знание придаёт мне сил.

Дорога гладкая, по краям тянется редколесье с увядающими уже полянками, весело щебечут птицы и во всю мощь старается солнце.

Если отбросить всё случившееся накануне, у меня полно поводов улыбаться — ведь я еду на настоящую средневековую ярмарку! Обычно герои фэнтези-романов отправляются за покупками, я же — собираюсь торговать.

Кстати, не мешает узнать, как здесь обстоит дело с торговлей? А то я имела недолгий и нерепрезентативный опыт. Может, Элиолл мне чем поможет?

— Ты бывала прежде на ярмарках?

Она не реагирует, внимательно рассматривает и крутит в руках горшок.

— Плохой… — произносит она и… швыряет посудину через бортик повозки!

— Эй, что ты делаешь? — возмущаюсь я, заметив, что Элиолл потянулась за новым горшком.

— Избавляю тебя от брака. Тот, кто делал эту посуду, совсем не старался. Горшки на выброс… Вот, и этот тоже…

Дзень… дзень… дзень…

Избавительница нашлась!