Проклятая

Нимуэ быстро утерла мокрые глаза, чувствуя, как потеплело в груди. Мерлин подошел к ней, взял за руку, посмотрел на то, как ее рука лежит в его собственной. Они стояли, ощущая неловкость.

– Ты любил ее?

– Очень, – кивнул Мерлин.

– А она тебя? – настойчиво спросила Нимуэ. Вопросы текли из нее рекой.

– Я льстил себе этой мыслью, – ответил Мерлин с нотками грусти в голосе. Он отпустил руку Нимуэ и вернулся к окну.

– Как вы встретились? И почему расстались?

– Я никому и никогда еще не рассказывал об этом.

– Но мне и сейчас это нужно, – настаивала Нимуэ.

– Всему свое время, Нимуэ. Сейчас важно, чтобы ты понимала, сколь могучие силы хотят заполучить этот меч. Против тебя – корона, Церковь, северные захватчики. С каждой минутой становится все более опасно владеть им.

– И все же я выжила.

Мерлин свирепо обернулся.

– О да, я вижу! Определенное нахальство помогло тебе, но на нем долго не протянешь. Ты угаснешь, словно свеча, столкнувшись с армией Утера Пендрагона.

Однако Нимуэ не так-то просто было сбить с толку.

– Ты меня не напугаешь и не заставишь отдать тебе меч. Уверяю тебя, я не ребенок – за последние дни я повзрослела на несколько жизней, – она не собиралась сдерживать гнев, поднимающийся по телу. – Мой народ не доверяет тебе, сир. Они утверждают, что ты предатель, пьяница и мошенник. И если хочешь заслужить мое доверие, то придется рассказать правду о моем прошлом и прошлом моей матери. В зале стояла абсолютная тишина, если не считать колыхания Пламени фейри. Мерлин обдумывал ответ, когда внезапно с лестницы донесся тихий шепот. Нимуэ обернулась. На мгновение ей показалось, что она видит тени, проскользнувшие по стене.

– Кто здесь? – выкрикнула Нимуэ, опасаясь засады. Она инстинктивно выдернула Меч Силы из ножен и направила его на Мерлина. При виде клинка его глаза блеснули, хотя Нимуэ не успела толком понять, что означал этот блеск. Страх? Или, быть может, желание?

– Кто еще здесь? – требовательно спросила она. Шепот – два юных голоса, мальчика и девочки – казалось, витал где-то под потолком и уносился в далекие подземелья замка.

– Это юные влюбленные, Феста и Морейи. Они были рождены во враждующих кланах. Тысячу лет назад они заперлись в этом замке и вместе выпили болиголов – чтобы никогда не расставаться. Ты слышишь их голоса, они к тебе тянутся, – признался Мерлин, – из-за твоей связи с Сокрытым.

Присутствие духов беспокоило, но, по крайней мере, Нимуэ больше не опасалась внезапной атаки. Она убрала меч в ножны, стараясь не терять бдительности.

– Твои спутники осудили меня и сочли недостойным, – сменил тему Мерлин. – Это правда: я виновен во множестве преступлений, так что ты никогда не сможешь довериться мне – ни как защитнику меча, ни как потенциальному отцу. Я понимаю. Однако правда – болезненная штука, Нимуэ. Ты уверена, что хочешь ее знать?

– Хочу.

– Что ж, тогда, возможно, именно эти юные любовники проведут нас по долинам памяти, чтобы ты по-настоящему услышала мою историю. Историю Мерлина.

Освещая путь ярким Пламенем фейри, Мерлин повел Нимуэ по туннелям замка Греймалкин, в которых гулко завывал порывистый ветер. Они вышли на узкую галерею над Большим залом. Где-то вдалеке хлопали на морском ветру сломанные ставни.

– Здесь они умерли, – прошептал Мерлин, указывая на каменный угол. – В объятиях друг друга.

Нимуэ ощутила знакомый гул Сокрытого в теле. В комнате был еще кто-то, кроме них. Она застыла как вкопанная, увидев, как выросла тень на стене.

– Где же ты? – раздался откуда-то издалека девичий голос. Волосы на руках у Нимуэ встали дыбом. Мерлин успокаивающе дотронулся до ее плеча, и они присели на камни.

– Какие бы видения на тебя ни снисходили, не сопротивляйся им.

Пламя фейри вспыхнуло ярче и заплясало, когда вокруг них сомкнулись тени. Нимуэ боролась с подступающей паникой, одновременно стараясь открыть сознание визитерам. В голове появилась четкая картинка – лицо девушки ее лет с бледной кожей и веснушками на щеках. У нее была длинная коса и серебряная диадема на голове.