Проклятая

Кто бы и что ни говорил, а расслоение общества на богатых и бедных было всегда и везде. Особенно сильно это ощущалось в учебных заведениях. Дети, как известно, всегда более жестоки к тем, кто слабее или не имеет завидного положения в обществе. Март подпадал под все эти категории. И не имело значения, насколько он талантлив. Пока он будет учиться, всегда найдутся те, кто захочет самоутвердиться за счет сироты. Не имея особых талантов, зато купаясь в родительской любви и деньгах, отпрыски богатых семей не упустят шанса показать лишенному таких средств к существованию студенту его место в жизни.

– Его будут там обижать? – всполошилась Джесса.

– Будут, – не стал отрицать шейн Арет. – И, если ничего не предпринять, неизвестно, сумеет ли он завершить обучение. А если завершит, то каким человеком станет? Думаю, никому не нужен озлобленный на вся и всех иллюзионист, которому и терять-то нечего, так как он сирота.

– Значит, его нужно оставить в крепости, – решительно заявила Джесса. – Я тоже была на домашнем обучении, – сказала и испуганно закрыла себе рот ладонью.

Никто, кроме Рейва, не знал о ее происхождении. И, по просьбе самой же Джессы, не должен был узнать. А тут, на фоне переживаний за паренька, она проговорилась. Ведь домашнее обучение было доступно только состоятельным семьям. И в основном его использовали аристократы.

– Это немного другое, – заверил шейн Арет, хотя и удостоил девушку пристальным взглядом. Видимо, отказываться от возможности узнать ее подноготную он не собирался. Но и заострять на этом внимание не стал. – Держать его взаперти тоже не вариант. У Марта вся жизнь впереди. И он имеет полное право прожить ее так, как хочет. Мы же можем только немного помочь, оградив его от травли другими студентами.

– Что ты предлагаешь? – поинтересовался Рейв, оставив мысленную заметку поговорить с братом насчет Джессы.

– Я стану его нареченным дядей, – огорошил его Арет.

Иногда, очень редко, аристократы принимали в семью простолюдинов, нарекая последних своими племянниками или племянницами. Это не давало новоявленным родственникам права на наследство, зато они находились под защитой фамилии принявшей их семьи. И такой статус значительно облегчал жизнь нареченным. По крайней мере, безнаказанно травить их опасались, зная, что придется ответить перед другими аристократами.

– Я и сам могу это сделать, – наконец сказал Рейв, приходя в себя от удивления.

– Бастард герцога Негойского, сосланный после скандала в эту крепость? – скептически поинтересовался Арет. – Сильно ты ему поможешь?

– А тебе это зачем? – Комендант скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что не намерен отступать.

– Потому что нравится, – хмыкнул младший брат и нарочито медленно осмотрел угрожающую позу Рейва. – А еще напоминает мне меня же в его возрасте. Только потерянного, а не озлобленного.

И хотелось возразить, да не было аргументов. Рейв прекрасно понял, на что именно ему намекали. Тяжело быть сыном человека, который практически не обращает на тебя внимания, даря всю любовь и заботу незаконнорожденному ребенку. А твоя мать тоже далека от совершенства и замечает тебя только тогда, когда нужно поругать за какой-нибудь промах и в очередной раз напомнить, что ты не имеешь права потерять титул и наследство, принадлежащие тебе по праву рождения. А еще и сам бастард, любимец дяди, правителя их королевства, лучший друг наследника, один из сильнейших магов в мире и… Рейв действительно был костью в горле для младшего брата.

Ничего удивительного, что Арет чувствовал себя одиноким и никому не нужным. И пусть Март ощущал то же самое немного по другой причине, но понять его боль мог только тот, кто испытал нечто подобное.

И тем удивительнее было видеть, как Арет изменился за пять лет. Стал более выдержанным, спокойным и рассудительным. Даже правда о том, что ущелье можно попытаться запечатать, была воспринята им вполне спокойно. Арет лишь напомнил Рейву о данном обещании отказаться от наследства. И комендант в тот момент почувствовал огромное облегчение. Тяжело, когда тебя ненавидит собственный брат, пусть вы и не были близки. А когда в ближайший месяц твоя жизнь зависит от него, и вовсе начинаешь благодарить богов за такое легкое разрешение конфликта.

– Хорошо, раз ты так хочешь, я не буду против, – согласился Рейв и предупреждающе посмотрел на готовящуюся возразить Джессу. – Но согласия Марта все же стоит спросить.

– Конечно! – Арет отсалютовал полупустой кружкой. – Насильно его никто заставлять не будет.

На том и разошлись. А поздно вечером, когда Рейв пришел к Джессе в комнату, сразу же заключая в крепкие объятия, она впервые воспротивилась.

– Ну что не так? – нахмурился мужчина, не позволяя ей отстраниться.

– Я переживаю за Марта, – призналась она и легонько погладила его по плечу.

– Я тоже за него переживаю, но это не повод прятать парня от внешнего мира. Джесса, если ты боишься, что Арет навредит ему, то зря. Наречением так просто не разбрасываются, и если он обидит Марта, то навлечет позор на всю нашу семью.