Проклятая группа. И последние станут первыми

С пивом и сигаретами они отправились на балкон. Последние лучи солнца пробивались сквозь бетонные коробки домов, а на западе уже собирались сумерки.

– У него шок, хоть и хорохорится, – сказал Пешков. – Первого человека убил. Хоть и мразь, но сам понимаешь. – Кротов кивнул. – Помнишь своего первого?

Кротов помнил.

– Еще бы. Пришли к алкашу, его видели около магазина, который ночью обокрали. Успели только в дверь постучать, а он сквозь дерево из обреза. Дверь в щепки. Меня тогда дробью задело. Выстрелил наугад. Алкашу в горло попал. Не повезло ему. Истек кровью еще до приезда «скорой». Первый месяц в угро, блин… У тебя же первый примерно тогда же был?

– Чуть позже, – кивнул Пешков. – Как раз новый напарник. Новичок, только из стажеров. На рейде взяли наркомана и в отдел его везли. Новичок забыл его обыскать. А у того нож-бабочка в заднем кармане… Проткнул пацану ключицу. Мне повезло, только царапина. Я его очередью положил. Почти как Володька своего…

Они помолчали. Снова закурили. А потом Кротов вдруг вспомнил про последнюю их встречу на вызове – квартира учительницы начальных классов и кража камеры наблюдения.

– Стас, а та терпила, училка. У которой камеру сперли.

– Анекдот, блин, – хмыкнул Пешков. – Я эту запись потом мужикам показывал. Ржали все.

– Ты ее знаешь? Терпилу? Твой же участок.

– Обычная девчонка, – Пешков пожал плечами. – Ее года два назад, по-моему, обокрасть пытались. На дома была, услышала, как в замке кто-то ковыряется. Она кричать, мол, я полицию вызову. А им пофиг. Наркоманы скорее всего. Продолжают дверь вскрывать и все. Она в дежурку позвонила, а потом из окна высунулась и давай орать на всю улицу.

– Жестко.

– Ее тоже можно понять. Баба молодая, одинокая, а район у нас поганенький… А что это ты вдруг ею заинтересовался?

Кротов пожал плечами и сделал очередной глоток.

5

К Щербакову Кротов решил заехать утром, не теряя времени. Чтобы в разговоре ухитриться упомянуть, что время на пустые разговоры – вроде этого – он тратит только по утрам, но в разгар рабочего дня усердно ищет бандитов – похитителей и убийц. Но Щербаков встретил его довольно сдержанно.

– Что на этот раз?

– Я не отниму у вас много времени, – заверил Кротов. – Основная часть личного состава ведет розыск убийц. Проверяет ранее судимых преступников, работает с агентурой…

– Очень рад.

– …Но параллельно мы продолжаем отрабатывать и другие версии. Помните, мы с вами согласились, что это нужно сделать, чтобы не упустить ничего?

Это был дешевый прием из НЛП, но Щербаков вынужден был согласиться.

– Так вот, Петр Иванович, один из моих людей наткнулся на дело, которое вы вели полгода назад. Аркадий Сергеевич Пронин, приговор за хранение наркотиков.

– Так, – нахмурился Щербаков. – При чем здесь Пронин? Он же не разгуливает на свободе, его посадили. Сейчас он находится в колонии общего режима.

– В этом вся соль. Пронин мог надеяться, что вы сможете добиться его оправдания. Или хотя бы условного срока. И затаить на вас злость.

– Вы не там ищете, – покачал головой Щербаков.

– Поэтому я и пришел к вам с этим вопросом, Петр Иванович.

– И правильно сделали. Для Пронина я сделал все, что можно. Ему грозило 20 лет. Вы только вдумайтесь, 20 лет! Ему вменяли изготовление, хранение с целью продажи и продажу наркотических средств в особо крупном размере. Полный набор. Я сумел разбить обвинение по двум пунктам, все кроме хранения – но без цели сбыта. В итоге я выторговал Пронину пять лет вместо 20. Думаете, он мог на меня злиться? Да он прыгал от счастья и тряс мою руку так, что я боялся, она отвалится.

Кротов машинально посмотрел на его руку.

– Думаю, нет.

– Причем через два года Пронин имеет право подать прошение об УДО, и его наверняка удовлетворят. В итоге из 20 лет, на таком сроке настаивало обвинение, Пронин проведет за решеткой только два. Одну десятую. Это был успех, поверьте. Так что я вас уверяю – вы не там ищете.

По пути в управление Кротов попытался собрать мысли воедино. Вспоминал все детали этой истории от начала до конца, проверяя, не забыл ли чего-нибудь. Не забыл. Но от этого не было легче. Кротов чувствовал, что уткнулся в стену. Тупик. У Кротова не было ничего. За трое суток работы. Это заставляло нервничать.

Через пару дней Грищенко с огромным для себя удовольствием начнет намекать Хомичу, что работу надо поручить кому-то другому. А после этого их выпрут. Или просто предложат по-хорошему написать рапорта об увольнении по собственному желанию.

Когда он спустился в подвал, Лазарев уже был на месте.

– Саш, я накопал кое-что на Татула.

– Не интересно, – буркнул Кротов, включая чайник и хмуро усаживаясь на край стола. – Щербаков готов мамой поклясться, что Татулу на него молиться можно. Он спас его от двадцатки.

– Черт. Тогда у меня ничего.

– У нас у всех ничего, – недовольно отозвался Кротов.

Налив себе кофе, он расположился за столом. Покосился на папку с материалами.

– Фигня какая-то, Мих.

– Что?

– Я думаю обо всем этом. Пытаюсь обобщить как-то, сделать выводы. Ну вот смотри.