Проклятая группа. И последние станут первыми

Кротов закурил, взяв в руки старую кружку, которую в кабинете использовали как пепельницу все последние два года (и один месяц). И принялся расхаживать по кабинету, дымя и рассуждая вслух.

– Итак, какие-то уроды похищают жену известного адвоката по уголовным делам Щербакова.

– Ага.

– Кто они, никто не знает. По горячим следам ничего. По линии угона ничего. Агентура молчит. Порожняк полный.

– Ага.

– При этом сразу всплывает вопрос номер один: почему именно ее? Ответа нет. Есть только два обстоятельства, которые вызывают подозрения. Это старые травмы Щербаковой и странное поведение ее подруги Аксеновой.

– Щербакова бухала, а Аксенова пытается это скрыть, – хмыкнул Лазарев.

– Разве что это… Итак, Щербакову похитили. Похититель, пользуясь интернетом и не оставляя нам никаких шансов отследить звонок, связывается с мужем жертвы и требует выкуп.

– Ага.

– При попытке передачи выкупа что-то идет не так, за деньгами никто не приходит, а через несколько часов преступники убивают Щербакову и бросают ее труп на окраине в угнанной ими же машине. И здесь возникает целая куча вопросов. Почему они убили ее? Почему они бросили труп так, чтобы его нашли сразу, а не избавились от тела одним из сотни известных способов – начиная от закопать в лесу заканчивая расчленить?

– И почему не попытаться потребовать выкуп снова, – согласился Лазарев. – Да, все так. И что из этого?

– Я и пытаюсь это понять. Понимаешь… Из всего этого получается, что целью уродов была сама Щербакова. Или ее муж, которого хотели достать через нее.

Лазарев снова согласился:

– В пользу первого говорит странное поведение ее подружки. А в пользу второго – работа Щербакова.

В этот момент прохаживающийся взад-вперед по кабинету Кротов оказался около стола Лазарева. И среди бумаг на его столе обнаружил фотографию человека, лицо которого показалось ему знакомым.

– Кто это?

– Где?

– Вот, у тебя на столе.

На фото был изображен сухощавый и темноволосый тип. Короткая стрижка, нос с горбинкой… Откуда Кротов его знает?

– А, это, – отмахнулся Лазарев. – Уже неважно.

– Почему?

– Это связь Татула. Я поднял материалы на Пронина. Его повязали, когда он ехал на сделку. С ним был этот тип, но машина принадлежала Татулу, так что тип просто соскочил. Хотя тип тоже мутный. Его зовут Константин Дьяченко. Сам неместный, из Самары. И у него тоже есть условка за наркотики. Так что парень как минимум в теме.

Кротов взял снимок, вглядываясь в черты лица Дьяченко.

А потом он вспомнил.

Кротов сидел в приемной, ожидая, когда освободиться Щербаков. Щербаков вышел через несколько минут вместе с посетителем. Высоким короткостриженым брюнетом в дорогом костюме.

– Я видел его вчера, – сообщил Кротов.

– Что? Кого?

– Этого типа, Дьяченко. Я видел его вчера в офисе у Щербакова.

Лазарев нахмурился.

– И что это нам дает?

– Пока не знаю, – поколебавшись, отозвался Кротов, продолжая смотреть на снимок Дьяченко. – Может быть, ничего. А может…

Было совершенно непонятно, какое отношение может иметь история с наркоторговцем Татулом к похищению и убийству жены Щербакова. Но Кротов привык, что если интуиция подсказывает что-то – надо относиться к этому со всей серьезностью. Поэтому он позвонил приятелю в областное управление ФСКН. Назвал интересующее его имя. Приятель перезвонил уже через полчаса и предложил встретиться.

Они пересеклись около палатки, торгующей хот-догами, в нескольких кварталах от управления Госнаркоконтроля. Приятель, его звали Сергей Чуркин, был старшим опером ФСКН. Кротов успел заказать по хот-догу и стаканчику горячего шоколада, когда увидел машину Чуркина, тормозящую у обочины.

– Я не люблю горячий шоколад.

– А я не люблю хот-доги, – парировал Кротов. – Место выбрал ты.

– Черт с тобой, – хмыкнул Чуркин. – Как дела у управлении? Все еще торчишь в своем подвале?

– Зато там тихо.

– Зачем тебе Татул?

– Его на суде защищал один адвокат, Щербаков…

– Я слышал про его жену, – кивнул Чуркин. – Но там мокруха. С каких пор твоя группа занимается тяжкими?

– Мы люди подневольные, чем скажут – тем и занимаемся, – уклонился от ответа Кротов, уплетая хот-дог.

– Не хочешь, не говори. Татула мы разрабатывали несколько недель. Взяли одного из его посредников, но тот отказался говорить. И, кстати говоря, этого посредника тоже защищал этот адвокат, Щербаков.

– Серьезно?

– Еще как. Поэтому с посредника мы не смогли вытянуть ни слова. К этому времени Татул уже был у нас под колпаком, но мы боялись, что он решит затихариться на время. А тогда вся работа коту под хвост. Поэтому пришлось брать его не с поличным на сделке, как мы планировали.

– При перевозке?

Чуркин кивнул.

– При себе у него было больше ста граммов героина. Плюс у нас были записи телефонных переговоров, где Татул говорил с Дьяченко об этой сделке.

– Но Дьяченко вы не смогли ничего пришить?

– Как видишь. Мы пытались копать под него после того, как взяли Татула. Приставили наружку, поставили мобилу на прослушку. Но Дьяченко конкретно затихарился. А у нас кроме подозрений ничего не было. Поэтому работу пришлось свернуть.