Проклятая и безликая

- Приветствую мой друг Нерис, присаживайтесь, госпожа Мирена… Надеюсь нам удастся добиться договоренности… без лишней, если можно выразиться, крови. Вы прекрасно выглядите, приятно видеть, что ваша церковная служба продвигается успешно. - Тиер, несмотря на беспомощный взгляд Людвига, указал девушке рукой на место подле брата, полностью игнорируя Аль. Несколько секунд прожигая отца взглядом, Людвиг погладил запястье своей пассии, указывая на место рядом с матерью, после чего, демонстративно отвернулся от отца, перебрасываясь парой слов с севшим рядом Дереком, который пытался утащить кусок пирога, но вынужден был отвести взгляд, продолжив диалог с моим братом. - Да, благодарю вас за теплые слова, Лизастрия всегда отличалась вежливостью и учтивостью по отношению к окружающим людям. Можно сказать… досталось по наследству.

Мы расселись достаточно просто, военные люди сидели слева, поскольку издавна считалось что Мириан являлся левшой и потому практически всегда, левая сторона отводилась для войны. Остальные делили места справа, поэтому, по счастливому совпадению или напротив, к беде, рядом со мной оказался учитель истории, который мог спокойно стать приятным собеседником, либо просто молчаливым соседом, следящим за происходящим словно надзиратель. Напротив меня сидела разумеется Гвин, рядом с ней - Аколит, который внезапно даже наложил себе пищи, вместо того чтобы сидеть и прожигать меня взглядом, как то делал обычно. Остальные расселись кто как, рядом с Аль находился счетоводов, что явно не планировал вести разговор с растерянной девушкой, которая даже не знала, можно ли притрагиваться к пище, аккуратно подобрав под себя руки и смиренно опустив взгляд. Ей помогла Сессииль, аккуратно наклонившись к девушке и что-то сказав. Рядом с моей наставницей сидел достопочтенный центурион, вокруг матери собрались ее фрейлины, которым обычно не были даны собственные места, но которые зачастую имели право сидеть на сцене. Единственное пустующее место оставалось для жреца, прибывшего с Нерисом. Что же… теперь, оставалось просто изучать, что же будут делать обе девушки, пока что, Мирена казалась не менее растерянной, чем южанка, чувствуя себя неуютно между моим отцом и Людвигом, который принципиально не обращал на нее никакого внимания… разговаривая с Дереком, которой без каких-либо колебаний начал накладывать себе еду, что-то отвечая брату. Было видно, что пища его интересовала куда сильнее, нежели разговор с Людвигом.

- Что же… предполагаю, что всем без исключения собравшимся ясна тема сегодняшнего разговора, поэтому повторять ее не вижу смысла. Начну сразу с наиболее важного аспекта данной дискуссии… я понимаю, что воля вашего сына непреклонна и прекрасно это вижу, и я бы не стал вставать между их миловидный союзом, но обязательства, которые вы дали мне десяток лет назад, Тиер, раскрепостили меня. Позвольте объяснить… Мирена девушка исключительная, она отличалась от других моих дочерей, как вы видите, она смогла высоко взойти в иерархии церкви… И это все случилось только из-за того, что я был уверен, что несмотря на то, как сильно моя дочь отличается от остальных, Мирена будет способна выйти замуж и продолжить мой славный род. Из-за того, она обладала великой свободой, и сохраняет ее до сих пор… прошу понять, я не желаю для своей дочери зла, и именно то, что происходит сейчас, ставит под удар всю ее жизнь. Мирена уже достаточно стара, чтобы не рассчитывать на юных кавалеров, она имеет умения, знания и власть, которые пугают обывателей, неспособных понять силу… наш договор был гарантом свадьбы и счастья для моей дочери, и к сожалению, я вынужден настаивать на том, чтобы Людвиг совершил правильный выбор, несмотря на то, что обстоятельства поменялись. - Нерис действительно не пренебрегал гостеприимством и наложил себе достаточно обширный пласт еды, полностью уверенный, что она не отравлена. Раньше, сидящим по обе стороны от приглашенного гостя выпадала честь так же стать его поверенными, что пробовали бы еду до того, как ее вкусит лорд. Благо, Тревелья не пытался заставить нас с Гвин попробовать все, что он решив съесть, поскольку то количество пищи... Мне становилось не по себе. Тем временем слуги покинули зал, чай в чашке закончился, в желудке проснулся голод. Налив себе и учителю истории чая, я взяла небольшой кусок тыквенного пирога и несколько кусков свинины, щедро полив их соком клюквы. Все же... Мне тоже можно получить удовольствие от чего-то столь простого и обыденного, как обычная еда, правильно? - Но признаю, если вы сможете предложить мне что-то иное, или же Людвиг найдет способ решить эту ситуацию деликатно, не ущемив мои права, я испытаю куда больше искренней радости чем от затяжного конфликта… он ни к чему на старости лет ни мне, ни роду Тревелья.