Проклятая кровь(СИ)

Отцу перечить я не решился. Пришлось поведать сначала о стычке с виконтом, затем о нападении. Герцог выслушал молча, ни разу не перебив.

- Я поступил глупо? - я не знал как отреагирует родитель узнав о дуэли.

- Разумеется глупо. И все же порой глупость единственно правильный выбор. Будь на твоем месте я - поступил так же, не сомневайся.

- А как же герцог Левард? - напомнил я робко.

- С Левардом я разберусь сам. И с его Величеством если подобное потребуется тоже. Ты же постарайся не убивать глупца. Главное вернись живым и невредимым. Понял?

Я ошарашенно подтвердил.

- Вот и замечательно, - отец поднялся, - Стефан.

- Да отец?

- Не слушай Михеля. Он говорит вздор. Ты Лефевр.

- Я знаю, отец, - я улыбнулся. - Разве могут быть сомнения?

- Я люблю вас троих сильнее всего на свете. И не желаю вас хоронить. Тебе все ясно?

- Да отец.

- Хорошо, - Герард Лефевр в последний раз посмотрел на меня и покинул кабинет.

Оставив меня одного наедине с собственными мыслями.

- Ну и ну! - возмущенно ворчал Паскаль вот уже битый час. - Не пробыли в столице дня, а сколько бед уже свалилось на наши головы. И покушение, теперь вот дуэль!

- На мою, - тихо поправил я камердинера.

Паскаль разбиравший дорожный саквояж, замер и помешкав, спросил:

- Прости, что, сэр?

- Я говорю, что это меня чуть не убили. И именно я буду стреляться. Лично твоей жизни ничто не угрожает.

В ответ Паскаль попытался возмутиться, но я резко оборвал слугу:

- Меньше всего мне сейчас хочется слышать твои причитания!

- Пойду проверю экипаж, сэр, - откликнулся обиженно Паскаль и гордо вскинув голову, вышел из комнаты вон.

Я лишь тяжело вздохнул, мрачно хмуря брови и глядя в камин. Предстоящая вскоре дуэль не давала покоя. И как не старайся думать о чем-то другом, я каждый раз возвращался снова к проклятому Васкесу. Глупцам нельзя прощать обид, иначе они будут продолжать совершать их и впредь.

Я взглянул на старые массивные часы, висящие над каминной полкой. До четырех оставалось чуть больше двух часов. Оставалось еще немного времени, прежде чем потребуется выдвигаться в путь.

В дверь постучали.

- Войдите, - отозвался я.

В комнату вошел сначала Филипп, а затем появился Михель.

- Готов вершить подвиги? - с веселой озорливостью хлопнул меня по плечу Михель.

- Пришел пожелать удачи, - просто сказал Филипп. - Как ты?

- Разве не видно? Да он тигр, к которому на растерзание преподнесли ягненка! - воскликнул за меня средний брат.

- Помолчи, - оборвал браваду Михеля старший брат, - не тебе стреляться.

- И жаль! Видит бог, я с радостью занял бы место Стефана!

- Кажется, кто-то выпил лишнего, - скривился Филипп.

- Ничуть! - отмахнулся Михель. - Секундант должен быть трезв как стеклышко! А вот после дуэли. Вот тогда мы закатим знатную пирушку. Я уже все продумал! Отправимся в "Риц", где будем пить бренди и есть устриц. Я заказал столик. Филипп, присоединишься? Отпразднуем торжественное событие все вместе! Стефан, брат мой, как тебе моя блистательная идея?

- А если все закончится плачевно? - поинтересовался я у Михеля. Лично я не разделял его веселья и спокойствия.

- Тогда будет где залить горечь поражения. В любом случае, столик я отменять не стану. Вот так и знайте.

- К сожалению на сегодня много дел, - отклонил предложение Филипп. - Нужно поработать над речью в Совете.

- Ну и проваливай! - фыркнул Михель. - Нам больше выпивки достанется!

Филипп покачал головой, и прежде, чем вышел, задумчиво произнес:

- Даже не знаю кому кого из вас двоих нужно беречь.

ГЛАВА 4.

ПОЕДИНОК ЧЕСТИ.

"Сила слова в том, что оно может ранить не менее болезненно, чем рапира или пуля. В конце концов, если рана от оружия, будь оно холодное или огнестрельное, не смертельна, то рано или поздно она покроется рубцом и перестанет болеть. Урон причиненный словом в наше время куда страшнее. Каждый уважаемый в обществе человек боится опятнаться перед окружающими. Ведь в конце концов кто мы такие? А мы те, кем представляют нас люди нашего круга".

- Не завещание уж ли ты так бойко строчишь? - отвлек меня от мыслей Михель. Брат попытался прочесть, о чем я пишу, но я закрыл блокнот перед самым его носом. - Главное обо мне не забудь упомянуть!

- Сочиняю эпитафию для соперника, - отшутился я, пряча блокнот в карман пальто.

- Правильный настрой! - хохотнул Михель, одарив меня шлепком по плечу.

- Михель, - окликнул я брата и замялся, не решаясь как лучше спросить.

- Да-да? - отозвался старший брат, приглаживая пышные усы. - Говори!

- Тебе ведь доводилось участвовать в дуэлях? Ведь так?

Михель помешкал с ответом. Он нахмурился, хмыкнул, но произнес: