Проклятая Мангазея (СИ)

Зиму пережили вполне сносно. Настя уже полностью работала по хозяйству и вполне заменяла Айсе. Только делала всё быстрее, проворнее, спеша в тайгу, где она, судя по всему, находила утешение от одиночества. Без мамы, даже такой, как была для неё Айсе, она чувствовала себя плохо. Одного тяти было мало. Зато лю­бовь их не иссякала, а скорей усиливалась.

И неожиданно для Тимофея она уже летом пристала к нему с расспросами о маме.

– Тятя, почему мама так ненавидела какую-то Мангазею? Проклинала её очень ча­сто. Что такое Мангазея?

– То, Натуся, город далеко на полночь. Там мы с мамой познакомились и полюби­ли друг друга. А уже потом мама возненавидела тот город. Мы бежали из него и долго страдали от всяких бед по дороге сюда. Ещё твои роды. Она так сильно мучилась и страдала, что это и на тебя вылилось неприязнью.

Девочка задумалась и спросила, не глядя на отца:

– И я так же буду мучиться, тятя?

– Совсем не обязательно, доченька. Ты меня убиваешь своим вопросом. Не дай Бог такое вытерпеть, как мама, и её нельзя обвинять в этом. Тем более что она так страшно умерла. Мы ведь её совсем недавно нашли и похоронили. Почти одни кости. Но крест над могилой всё же стоит.

– А что за хвори её мучили, Тятя? – не унималась дочь.

– Что-то случилось в ней после родов. Вот и хворала. Столько лет промучить­ся, бедняга! И помочь никто ей не мог.

– Так мы в ту Мангазею поедем? – спросила вдруг Настя.

– Нет! Что ты! Мама никогда не хотела туда вертаться. Это мама требовала уехать отсюда куда-нибудь подальше... в город. Ей нравилось жить в городе.

– А я даже не представляю город. Что это такое?

– Это большое скопление изб в одном месте. Обычно на реке. Там живёт множе­ство людей. Работают, торгуют и живут себе...

– А леса там есть, тятя?

– В самом, городе лесов нет, а за городом их хватает. Всегда можно туда пойти.

– Мне бы не хотелось так жить, – по-взрослому ответила Настя. – А почему у ме­ня два имени? Мама никогда меня Настей не звала. А ты наоборот. Один Таган то тем, то другим меня называл.

– Ну... мама назвала тебя именем своего народа, а я своего. Так и договори­лись. А тебе какое больше нравится?

– Как ты называешь. Настя... – и улыбалась приветливо, с любовью.

– Хотелось бы не прозевать туземцев, что приезжают сюда поклониться богу и привести дары в его честь. Хочу узнать, как лучше добраться до Енисея.

– Будешь лодку с Таганом делать?

– Буду. Тебе никак нельзя здесь оставаться навсегда. Где тебе найти в этих дебрях жениха? А ты должна иметь семью. Без этого Господь осудит тебя.

– И я буду, как остальные звери... иметь детей?

– А как же, милая моя. Мне хотелось бы иметь ещё кроме тебя и внуков. Это твои дети для меня так зовутся. Будут зваться.

Настя задумалась. Ей шёл восьмой год. Постоянные общения с природой все у неё связывалось с животными, и её понятия никакого стыда не вызывали. Лишь не­которое неуверенное ощущении чего-то странного и непонятного.

Такие разговоры немного смущали Тимофея. Они должны были решаться матерью. Значит, теперь это его долг и забота, И неторопливое подталкивание её к уходу.

К уходу с этого обжитого и такого, ставшего родным, места.

Они дождались аборигенов и с трудом узнали путь до Енисея. Предстояло с бо­льшими трудностями пройти сотни вёрст и затратить на это не меньше двух меся­цев. Если ничто не задержит в пути. А такого быть не может.

Таган после смерти Айсе стал тоже равнодушен, какой была сама хозяйка, рабо­ту делал спустя рукава и Тимофей часто грозно на него покрикивал. Тот даже не отвечал и легко согласился уехать, вернее, пока уйти с этого места.

– Я готов хоть завтра бросить тут всё и уйти. Меня тут ничто не держит, – за­метил он спокойно.

– Нужно не менее двух месяцев пути до Енисея, – сказал Тимофей. – И до осени не успеть. Сейчас уже вторая половина лета. Подождём до весны. Тогда и тронем­ся. И это время следует использовать для подготовки. Заготовить вяленого и копчёного мяса, рыбы и трав побольше. А то хворь навалится, и тогда нет смысла ни­куда идти. Верно, Настя?

Та молча кивнула. Покидать эти места ей очень не хотелось.

Наконец прошёл почти год, и март уже был на исходе. Половодье лишь начиналось по ре­кам. Тимофей с надеждой посматривал на низкие горы и раздумывал, как поступить. Спросил совета у Тагана, но тот лишь пожал плечами и не ответил.

– Настя, мы сможем пройти горами несколько сот вёрст до Енисея?

– Откуда же мне знать, тятя? Это не по моей части. Накормить я бы ещё смог­ла, дорогу полегче тоже можно определить. А так понятия не имею.

– А ты сможешь пройти десять вёрст в день по тайге?

– Легко. Даже с небольшой ношей. Привыкла, разве не знаешь!

Тимошка был уверен, что зря задавал такой вопрос дочке. Она, конечно же, пройдёт и больше, да жаль малую девочку. И так одни кости да кожа на травах этих.