Проклятая усадьба

Вообще-то по их плану следовало, что уже в ту ночь, два дня назад, усадьба была бы захвачена, все следы преступления, какие оставались, уничтожены. Вдовин еще год просидел бы в предварительном заключении. Все его имущество за это время перешло бы в руки новых владельцев. После этого Игорь Арсеньевич получил бы срок. Но даже если бы не получил и дело бы в суде развалилось – что это меняло? Имущество он бы все равно не вернул. Но этим планам помешал я. Захватить усадьбу не удалось, я продолжал расследование, всплывали новые обстоятельства. В частности, Толстых – а скорее его сообщница – подслушал начало моего разговора с садовником. Потребовалось срочно устранять этого свидетеля. И вот тут наш Михаил Степанович совершил несколько ошибок, которые дадут возможность его изобличить.

Гуров круто повернулся в сторону управляющего:

– Скажите, Михаил Степанович, если следствие проведет обыск в вашей комнате, оно не найдет там некую пару обуви? Женской обуви, хочу заметить. Ту пару, что вы вчера несли в руке через холл, – этот эпизод отмечен камерой видеонаблюдения. Спустя несколько минут, переобувшись в эту обувь, вы стали преследовать несчастного садовника, угрожали ему ножом – и, в конце концов, так загнали старика, что у него сердце не выдержало. Нож вы после этого выбросили, и вряд ли следствие его найдет. А вот женские туфли было труднее спрятать. Полагаю, они так и лежат где-то у вас в комнате. Разве не так?

В первый раз за вечер Гуров заметил, как что-то дрогнуло в лице невозмутимого управляющего. Он открыл было рот, хотел что-то сказать, но передумал и промолчал.

Зато подал голос финансист Сургучев.

– Но вы говорили, что преступников было двое, – сказал он. – А пока что все время рассказываете нам о Толстых. А кто же второй?

– Да, вы правы, – кивнул Гуров. – Пора поговорить и о втором участнике этой группы. Вернее, об участнице. Хотя, может быть, Татьяна Михайловна сама нам что-нибудь расскажет?

И при этих словах он повернулся в другой угол – туда, где сидела безутешная вдова, не подавшая пока что за все время ужина ни одного звука. Он ожидал в ответ дерзкого вызова, истерики, каких-то презрительных слов, брошенных ему в лицо. Но он ошибался. Вдова молчала. Она вся сжалась на своем стуле и упорно глядела в стол.

– Вижу, что Татьяна Михайловна не настроена говорить, – сказал Гуров. – Что ж, придется это сделать мне. Кажется, я понимаю, почему госпожа Кононова молчит. Во-первых, она не знала о подоплеке преступления и услышала о ней только сейчас. Думаю, Михаил Степанович скрывал от своей партнерши свою связь с сенатором и полученное от него задание. Ведь он не зря долгое время трудился начальником службы безопасности большой коммерческой структуры. Такая работа предполагает умение проникать в мысли людей, манипулировать ими. И Михаил Степанович умело манипулировал обиженной женой Аркадия Кононова. Она делилась с ним своими обидами, а он намекал, что поможет наказать неверного мужа. Так, Татьяна Михайловна?

Однако вдова вновь ничего не ответила и еще ниже опустила голову.

– Думаю, что так, – продолжил Гуров. – Михаил Степанович не стал ничего рассказывать своей партнерше о себе, любимом. Она так и осталась в убеждении, что имеет дело с честным и прямым человеком, который значительно беднее ее. Она ничего не узнала о том, что у Михаила Степановича на разных счетах лежит шестнадцать миллионов рублей. А зачем говорить о сокровенном? На самом деле партнерша была ему нужна для выполнения задания. Она должна была отвлечь тех, кто мог помешать, должна была запутать следствие – и вообще могла оказаться полезной. А кроме того, в случае провала на нее можно было свалить все преступление. Думаю, Михаил Степанович и сейчас вынашивает такой план. Ведь толстовка, в которой он ходил убивать Кононова, принадлежит Татьяне Михайловне – я угадал? На ней, скорее всего, остались следы пороха после выстрела…

– На моей одежде есть следы пороха? – воскликнула Кононова. – Но… Я не знала! Я не думала…

– А напрасно, – заметил Гуров. – Давайте теперь посмотрим, как же все происходило в ту роковую ночь. Татьяна Михайловна, следившая за мужем, слышала, как он назначает свидание – сначала Ирине Васильевне, а затем Наташе. Возмущенная поведением мужа, она рассказала обо всем Михаилу Степановичу. Тот решает, что настал удобный момент для проведения операции. Вечером, когда Вдовин спустился к ужину, управляющий на пару минут вышел из столовой, поднялся наверх и достал из сейфа пистолет. Он знал, что сегодня хозяин уже не будет заниматься делами – он сам сказал, что закончил работать с деловыми бумагами. А зачем еще ему лазить в сейф? Туфли Вдовина управляющий вынул из кладовки еще накануне. А записку не только вынул из блокнота, но и успел подложить в карман Кононову – и тот, встревоженный, устроил скандал Сургучеву, думая, что это он ему угрожает.