Проклятая весна

Она перевернула конверт. Там мягким плотницким карандашом корявый почерк Ларка, почерк человека, который, если не брать в счет подпись, за всю свою жизнь написал на бумаге не больше сотни слов. Ларк был человеком действия.

На ее колени выпал листок бумаги. Она развернула его, прочитала один раз, потом второй.

– Что там? – спросил Карпик.

Руки Коллин задрожали.

– Договор.

– И что он значит? – спросил Карпик.

– Он значит… Земля твоего папы, она… – заикаясь, пролепетала она, листок бумаги трясся в ее неуклюжих руках. – Это неважно.

Коллин снова взяла в руки вырезку о подвигах Рича, обвела пальцем его профиль. Карпик прислонился к ней, чего-то ожидая, хотя шкатулка была уже пуста.

– Где твой бинокль? – спросила она.

Карпик пожал плечами.

– Сходи за ним.

Они пересекли шоссе и пошли вниз по грунтовой тропинке. Ветер пригибал траву к земле, подгонял их в спины, играл с волосами Коллин, трепал полы их одежды. Карпик взял ее за руку. Вниз полетел случайно сбитый камешек, вызвав воспоминание: они идут здесь с Ричем, он – немного впереди.

По бокам от тропинки засияли зеленые огоньки, освещенные изнутри светом новой жизни. Здесь ветер был сильнее: ее волосы бились вокруг, и даже открыть глаза было непросто.

Здесь Рич впервые вел ее к Трамплинной скале – каменной плите, выступающей над серым океаном.

Они дошли до конца тропинки, и вот еще одно воспоминание: Рич опускается перед ней на одно колено. Он так нервничал, что уронил кольцо в траву и потом ползал вокруг, пытаясь его найти.

Вот Рич, обхвативший руками ее живот, когда она была беременна Карпиком.

Вспышки памяти, фотоснимки, приколотые к стене ее памяти, моменты, которые каждый раз заканчивались ощущением, что пропущено что-то самое главное: Рича здесь больше нет.

Она села в траву. Карпик забрался к ней на колени.

– Что ты видишь? – Она дергала его за ремешок бинокля, пока он не поднес его к глазам и не посмотрел на воду.

Она покачала его на коленях, как делала это, когда он был совсем маленьким, и они дурачились вместе, придумывая песенки.

– Я шла по улице и увидела человека с зелеными глазами. – Коллин покачивала коленями в такт старому ритму. – Я сказала: эй, мистер! Откуда у вас такие красивые зеленые глаза?

Карпик молчал.

– Эй, мистер, – прошептала она. – Где ты взял такие красивые зеленые глаза?

Карпик опустил бинокль и откинул голову назад, к ней на плечо. Его челка упала набок, обнажив розовый шрам, лоб, маленький острый подбородок, щеки с ямочками. А потом на нее посмотрели те самые глаза: серьезные и изменчивые, глаза Рича, испещренные карими и золотыми пятнами, словно листья, плавающие в зеленой воде. Его красивые, прекрасные глаза.

Благодарности

Мать путешествовала со мной по лесам и вырубкам, спускалась к океану во время исследовательских поездок, она показала дорогу к нашему ручью. Отец научил меня пользоваться бензопилой. Если не считать семейных анекдотов, я мало что знала о угрожающе длинной тени, которую отбрасывало применение гербицидов.

Я благодарна Пэтти Клэри из организации Californians for Alternatives to Toxics, которая первой направила меня в нужное русло и порекомендовала книгу «A Bitter Fog», правдивый рассказ Кэрол Ван Страм о борьбе народных масс за прекращение распыления 2,4,5-T. Дэвид Харрис «The Last Stand: The War Between Wall Street and Main Street over California’s Ancient Redwoods» и «Deadfall: Generations of Logging in the Pacific Northwest» Джеймса ЛеМондса позволили иначе взглянуть на методы работы лесопромышленников и жизнь в лесах.

Я признательна Люси Томпсон, написавшей в 1916 году историю жизни юроков вдоль реки Кламат до геноцида и колонизации, «To the American Indian: Reminiscences of a Yurok Woman»; «Grave Matters: Excavating California’s Buried Past» Тони Платта за сведения о массовых убийствах, грабежах и разграблении могил в регионе; за работу журналистов, особенно Анны В. Смит из High Country News и её репортаж о непрерывной правовой борьбе племени юрок в защиту Кламата и за «Yurok Today: The Voice of the Yurok People» за доступ к онлайн-версии информационного бюллетеня.

Рейнджеры из национальных парков и парков штата Редвуд поделились материалами о браконьерстве, а Нил Левин рассказал мне о процедурах конфискации. Спасибо Яну Вортману и гостинице «Requa Inn» за обширные знания и полезные советы, чудесный вид на реку, тихое место для встреч и лучшие блины на Северном побережье.

Спасибо Эми Кордалис за ее щедрость, компетентность и внимательное рецензирование, а также за то, что она нашла время отвлечься от своей писательской деятельности и работы всей жизни – следования семейной традиции по защите суверенитета юроков и охране реки Кламат и образа жизни юроков, чтобы помочь мне понять, не упускаю ли я что-нибудь.