Проклятая война

Кэм все еще не пришел в себя от испуга и с трудом узнал этот звук. Поначалу голоса показались ему низкими лишь из-за мечущегося в скалах эха и собственного страха. Вообще-то, он уже познакомился с самым шумным из мальчишек. После целого дня подслушивания Кэм немедленно узнал его уверенный тон. Парень сказал:

— Сегодня я тебя обставлю, Брэндон.

— Как бы не так.

— Продуешь, как всегда.

— Поцелуй меня в зад.

Они использовали эту веселую перепалку, как щит, спускаясь в зону заражения и поддерживая боевой дух друг друга. Вот почему по мере приближения голоса становились все громче и громче.

Ньюкама, похоже, их смешная, глупая трескотня поразила не меньше, чем Кэма. Оба мужчины замерли в нерешительности.

Шумный пацан заметил их первым, и глаза на гладком мальчишеском лице внезапно стали огромными, как блюдца.

— Срань Господня!

Побледнев, паренек схватил двух своих товарищей и оттолкнул их назад.

Кэм надеялся, что первым встретит кого-то другого. Он планировал окликнуть их издали, дать им время разобраться в ситуации, однако шумный парнишка был настоящим вожаком. Возможно, он участвовал в каждой вылазке, и его героическая выходка заставила остальных мальчишек разлететься, как от взрыва гранаты. Парень отшвырнул их от Кэма и Ньюкама, хотя это помешало сбежать ему самому.

Ньюкам крикнул:

— Подождите!

Подростки продолжали отступать. Один споткнулся о другого и упал. Шумный парнишка снова закричал, волоча товарища по земле. Секундой позже сверху им ответили новые крики, терявшиеся в чистом голубом небе.

Кэм остался позади, а Ньюкам, закинув винтовку за плечо, стянул очки и маску. Показались веснушки и песчано-светлые волосы.

— Подождите, — повторил сержант. — Все в порядке.

— Боже правый, чувак…

— …неужели ты пришел оттуда!

На их коже виднелись старые синяки и нарывы. Часть шрамов скрывал загар, румянец от ветра, пот и грязь, но мальчишки явно не раз оказывались ниже барьера. Возможно, в жаркие солнечные дни эти низкие островки даже погружались целиком в море чумы. Кэм и думать не хотел, каково это — оказаться в нем без возможности вскарабкаться повыше.

— Они солдаты, — сказал валявшийся на земле пацан, уставившись на куртку Ньюкама и оружейный ремень.

Затем он резко задрал голову, словно высматривая самолеты.

Шумный парень завершил мысль за него.

— Вы американцы. Вас что, сбили?

— Я сержант Ньюкам из спецназа США, а это Нахарро, — ответил Ньюкам, позволив им на минуту остаться в заблуждении насчет Кэма.

Движения мальчишек стали спокойней, в них уже сквозило любопытство.

Шумный пацан улыбнулся им.

— Срань Господня, — повторил он, с удовольствием смакуя ругательство.

* * *

Его звали Алекс Доррингтон. Ему исполнилось девятнадцать. У него были густые каштановые волосы и привычка щуриться, возникшая как адаптация к безжалостному солнцу на их островке. Для своего возраста он казался невысоким. Кэм вспомнил, как Мэнни перестал расти. Все эти мальчишки были на полтора года младше, когда на волю вырвалась техночума. Катастрофа застала их ровно в середине подросткового возраста, и с тех пор рацион был скудным и однообразным.

Бойскауты во многом напоминали ему Мэнни. Они пришли в восторг. Они засыпали Кэма и Ньюкама сотней вопросов и постоянно прикасались к ним, особенно к Ньюкаму — дергали его за куртку, словно хотели убедиться, что солдат реален.

— Кто летает на всех этих самолетах?

— …если мы вам поможем…

— Но как вы можете расхаживать ниже барьера?

От Кэма они держались чуть подальше. Когда он снял очки и маску, ребята были откровенно шокированы. Кэм этим воспользовался.

— Сколько вас там наверху? — спросил он.

Алекс ответил:

— Четверо, сэр. Еще четверо. Вам, э-э, думаю, вам лучше поговорить с папой Брэндона.

— Хорошо. Спасибо.

Они, так и не сказав ничего о Рут, начали осторожно подниматься следом за скаутами. Алекс послал вперед парнишку по имени Майк, но сверху все еще доносились крики — мужской голос и девичий.

Две группы встретились в расщелине, пропахавшей черное лавовое поле. Кэм позволил Ньюкаму взять инициативу, но не из-за своего уродства, а потому, что весь дрожал. Мальчишки вели себя до предела дружелюбно, и все же Кэм продолжал оценивать ситуацию — и оценка ему не нравилась. В этом овраге они с Ньюкамом были как в ловушке. Нервное напряжение вновь напомнило ему о Сойере. Порой его товарищ вел себя злобно и эгоистично, как крыса. Это, конечно, помогало ему выжить — однако временами сила Сойера превращалась в критическую слабость. Он не мог перестать драться за жизнь, бороться с опасностями, которые придумывал сам и которые существовали лишь в его воображении. В конечном счете это его и погубило. Кэм не хотел превратиться во что-то подобное, но не мог себя полностью контролировать.

— Части особого назначения США, — сказал Ньюкам, взяв на себя роль лидера.

Он шагнул вперед для рукопожатия.

— Я Эд, — ответил мужчина. — Эд Севчик.

Ему было за сорок. Волосы темные, как у Брэндона, но в бороде просвечивала седина.

Ньюкам спросил:

— Мы можем где-нибудь присесть, Эд?