Проклятье Ифленской звезды

Шеддерик поправил шарф, чтобы посторонние не разглядели, что там под ним. Темери застыла, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники кресла. Кинрик удачно стоял, загораживая невесту от встревожившихся придворных, но этого может оказаться недостаточно.

— Надо увести её… погоди.

Сам готовый голыми руками рвать проклятое железо, Шеддерик вдруг вспомнил, что дарёная цепочка — магическая. И если это она превратилась в ошейник, а это она, какие могут быть варианты… значит, отреагирует на саруги ровно так, как любая другая магия сианов. Застыв на миг, озарённый этой идеей, он стянул с левой руки перчатку и дёрнул ошейник голой ладонью — ладонью, в которую были вживлены не менее десятка саруг…

Темери вскрикнула и, наконец, схватилась руками за шею. Рот несколько раз открылся в беззвучном вскрике, она тяжело дышала. Но дело было сделано. Шедде чувствовал, как под его руками мгновенно ошейник остывает, теряет магию. Как прочный ржавый, грубый металл превращается в нечто тонкое и хрупкое. Как это что-то легко рвется от одного рывка. Оставив на память о себе широкий красный след на коже.

— Благородные чеоры, — громко возгласил наместник, — моей невесте стало душно. Прошу вас, продолжайте праздновать! Мы скоро вернёмся!

И они вдвоём повлекли её вон из зала. Как можно быстрее.

Но уходя, Шеддерик отметил всё-таки, что никто из присутствовавших в зале сианов в беспамятстве не упал. А значит, того, кто наложил на цепочку это губительное заклинание, следует искать в другом месте.

— Всё же нормально было… — растерялся Кинрик. — Она же сама дошла… что случилось-то? И как такое вышло?

Действительно, как?

Шедде обернулся к одному из стражников у входа в зал.

— Найди Гун-хе. Пусть поторопится. Мы будем… — он прикинул расстояние, и решил: — будем в комнатах наместника. В кабинете. Давай!

Темершана шла очень медленно, но всё-таки сама, лишь слегка опиралась на руки своих спутников. Почти до самого конца. Но на одной из лестниц вдруг беззвучно споткнулась, и если бы не Кинрик, упала бы.

Как назло, именно в этот момент из-за угла важно вышел пожилой ифленский дворянин, слегка опоздавший на торжественный ужин и оттого расстроенный. По сторонам он не смотрел, надеясь только, что горячие блюда подавать ещё не начали, так что внезапная встреча с наместником, чеором та Хенвилом и бесчувственной Темершаной оказалась полной неожиданностью и для него тоже.

— О, Золотая Ленна! — выдохнул он, чуть не врезавшись в благородных чеоров, — это же рэта Итвена! Что с ней? Она умерла?

— Нет! — Так грозно рявкнули братья, что несчастный чеор втянул голову в плечи и поспешил убраться с их дороги. Но на бегу всё равно несколько раз оглянулся.

Шеддерик эту встречу сразу выбросил из головы.

Кинрик распахнул двери кабинета, подхватил с кресла клетчатый плед, поспешно освобождая место, и заоглядывался, пытаясь понять, что бы ещё сделать полезного.

Ну, что тут сделаешь?

— Кинне, подай воды, если есть.

Очнувшаяся Темери благодарно кивнула, когда наместник собственноручно поднёс ей воду.

Сделала несколько глотков. Но руки у неё сильно тряслись, и Шедде забрал стакан, чтобы не облилась. Кажется, она даже не заметила.

— Тише, — сказал он и осторожно провёл ладонью по волосам у виска, словно хотел пригладить выбившуюся прядь. Нежно и осторожно. — Тише, всё уже закончилось, слышишь? Всё уже хорошо, девочка, всё. Можно выдохнуть…

У неё были мягкие тёплые волосы и нежная кожа. Убирать ладонь не хотелось, и Шедде всё медлил, продолжая полушепотом уговаривать Темери, что всё плохое уже позади.

Кинрик, который наблюдал за происходящим со стороны, потому что больше заняться было нечем, вдруг задумчиво сказал:

— Шеддерик та Хенвил. А ведь ты беспросветный дурак. Совершенный и безнадёжный, я бы сказал…

Глава тайной управы даже не обернулся.

— Может и так, — вздохнул он. — Но поговорим мы с тобой об этом чуть позже и наедине. Темери, как вы? Слышите меня?

Она осторожно кивнула.

— А узнаёте?

Рэта Темершана Итвена

Может быть, так и теряют чувства, — в какой-то момент всё перед глазами поплыло и закружилось, а потом вдруг она поняла, что уже нет того яркого беспощадного света, шума возбуждённых голосов, а есть тёплый плед и тихий голос, от которого, как по волшебству, утихают всё тревоги и страхи. Кто-то легонько гладил её по щеке. Кто-то звал её по имени…

Темери открыла глаза и сразу поймала встревоженный взгляд чеора та Хенвила. Впрочем, тревога мгновенно сменилась облегчением.

— Узнаёте меня?

Стало отчего-то невероятно стыдно. Что случилось? Она что же, упала в обморок?

Как получилось, что сейчас здесь они только… втроем?

Темери перевела взгляд на наместника и сразу попробовала сесть ровнее. Шеддерику пришлось убрать руку от её лица — значит, не показалось. Это действительно чеор та Хенвил только что осторожно касался её щеки?

— Простите, — сказала она, подивившись, каким хриплым оказался голос. — Я не знаю, что со мной случилось… голова закружилась… почти ничего не помню.

— Украшение-то своё помните? — помрачнел Шеддерик.

Кивнула. Было видно, как быстро её щеки залились краской.