Проклятье инквизитора

Руки обхватывают ее стан, ладони скользят по спине, гладят. Виллор наслаждается теплом ее тела даже сквозь ткань платья. Одна ладонь останавливается на женских лопатках, вторая забирается в волосы, и шпильки падают с едва различимым звоном на паркетный пол. К бесам, он вообще не слышит никаких звуков, кроме ее дыхания и сумасшедшего стука своего сердца!

– Ты сводишь меня с ума, – шепчет он, задыхаясь в вихре своих чувств.

– Ты хотел поговорить об этом? – она тихо смеется, и мужчина, улыбаясь в ответ, отрицательно качнув головой.

– Не хочу разговаривать. Не сейчас.

– Тогда поцелуй меня еще раз, – отвечает она, почти касаясь его губ своими губами.

– Только об этом и мечтаю, – говорит Эйдан, борясь с желанием вжать женское тело в свое, срастись с ней, чтобы уже никогда не отпустить: ни во сне, ни наяву…

Шейд распахнул глаза. Сон разбился, словно кусок стекла, разлетелся острыми брызгами на тысячи осколков. Эйдан с минуту смотрел в потолок, переживая недавнюю грезу и собственные чувства. Желание вскочить на ноги, сесть на коня и помчаться в Рич, чтобы заглянуть в глаза Ливианы Ассель с надеждой увидеть хотя бы отголосок того, что чувствует он, было столь сильным, что инквизитор приподнялся на локтях и замер, глядя в грязно-белую муть глаз Горта. Зверь стоял передними лапами на краю кушетки и смотрел на своего хозяина.

– Что? – хрипло спросил Виллор.

Зверь дернулся, но вдруг заскулил и опустил голову на живот шейда. Эйдан упал обратно на подушку и накрыл макушку Горта ладонью. Мужские пальцы рассеянно почесывали зверя, продолжавшего поскуливать, но в голове уже метались мысли, создавая хаос. И Виллор, в жизни которого всё имело свой порядок, кажется, начинал к этому привыкать. Его мир рушился на глазах, и сопротивляться этому становилось всё сложней.

«Ты сгоришь дотла, инквизитор! Выгоришь до кучки грязного пепла!».

– Уже горю, – усмехнулся Эйдан и сел, потревожив Горт.

Зверь приподнял голову, взглянул на хозяина, а после слез на пол, дав Виллору встать с кушетки. Инквизитор потрепал Горта, невесело улыбнулся ему и прошел в ванную комнату, чтобы смыть остатки сна. За окном еще только начинало светать, и спал шейд не больше двух-трех часов, но пытаться снова заснуть ему уже не хотелось. Умывшись холодной водой, Эйдан надел чистую одежду, приготовленную Язвой, и покинул спальню. Он прошел в маленькую гостиную, устроился в кресле и, повернув голову, посмотрел на Горта, направлявшегося к нему. Зверь, усевшись рядом с креслом, вновь устремил взгляд на инквизитора.

– Как-то всё невесело, дружок, – сказал Эйдан, ласково погладив питомца. – Ты тоже это чувствуешь?

Горт рыкнул и растянулся у ног Виллора. Мужчина откинул голову назад, заложил руку на спинку кресла и закрыл глаза. Он снова подумал о Мирис, и воспоминания понесли старшего инквизитора в день поимки и казни магини, скрывавшейся в лесной чаще. Горт быстро взял след, нашел логово и не отпускал, пока не прибыл отряд. Виллор отправил за ней Никса, сам остался рядом с деревней, окруженный людьми, которые пытались защитить «ведьму». Если бы не деревенские, ее бы казнили там же, где взяли. Но из-за того, что пришлось вступить в диалог с причитающей толпой, Мирис привезли в деревню. Она стояла и слушала, что кричат защитники, и что отвечает шейд.

Потом, когда стало понятно, что казни не избежать, Мирис бросилась к Виллору. Говорила ли что-то сама «ведьма»? Кажется, клялась покинуть Антар. Да, именно так.

– Зачем тебе моя смерть, инквизитор? Завтра я уйду, и ты не вспомнишь обо мне!

Обещания, клятвы, угрозы, попытки подкупить, проклятья – ко всему этому Эйдан давно привык и не замечал их.

– Я отблагодарю тебя, инквизитор! Мне есть, чем заплатить за свою свободу!

– Почему ты не надела браслет?

– Я никому не сделала зла!

– Это правда, – важно закивали деревенские, – худого не видели.

– Ты могла бы помогать этим людям, не опасаясь за свою жизнь. Почему ты не надела браслет?

– Отпусти меня, и я отблагодарю тебя.

Она тогда так и не дала ответа, почему не надела браслет. Только клялась, что никому не причинила зла в деревне, и что покинет Антар, ах да, обещала расплатиться за свою свободу. А потом деревенские сделали глупость, они пытались закрыть свою «ведьму» собственными телами, не подпустить к ней палачей. Вопли оглушали, раздражали и, в конце концов, взбесили. Он отдал приказ, и охрана подняла оружие против толпы.

– Сопротивление исполнителям королевской воли? – холодно спросил он.

– Вы не станете стрелять по нам, – уверенно заявила какая-то женщина.

– По предателям и пособникам отступницы? – уточнил Виллор.

– Мы не предатели, мы чтим нашего короля, – уже менее уверенно ответила женщина. – И не пособники… Она же худого не делала…

– К бесам, тащите сюда ведьму, – велел старший инквизитор. – Кто окажет сопротивление… Вы знаете, что делать. Я достаточно драл глотку, объясняя последствия необдуманных поступков.