Проклятье старинной усадьбы

Напряжение спало так же резко, как и появилось, на ее глазах выступили слезы. Не спрашивая, где был ее муж и почему он так бесшумно появился, она просто кинулась в его объятия и разрыдалась.

– Я так боялась… и потом этот сквозняк… я тебя искала, – сквозь слезы бормотала она.

Уильям заботливо обнял ее за плечи и отвел обратно в спальню.

– Как бездумно с моей стороны было оставить тебя одну этой ночью. Я закопался в документах и потерял счет времени. Прости меня, любимая.

Она тихо вздохнула:

– Наверное, это было глупо… Но у меня было ощущение… как сказать… что леди Изабель, или ее душа, все еще здесь, в этих комнатах.

Он посадил Элизабет на кровать и, приобняв, сказал:

– Чепуха. У тебя нет ни малейшей причины ревновать к мертвой женщине. Завтра я покажу тебе эти комнаты, и мы больше не будем об этом говорить. И когда-нибудь я прикажу очистить эту часть дома. Ты права, это все производит впечатление таинственного ларца…

Он опустил взгляд, а в голосе его звучала горечь. Элизабет погладила его по голове и заверила:

– Мне это не мешает, из-за меня ты не должен ничего менять. Если ты со мной, то все замечательно, – сказала она нежно и поцеловала его.

Она прижалась к нему, но никак не могла прогнать это странное чувство, чувство какого-то ужасного, ночного страха…

* * *

Следующий день выдался солнечным, вода залива мерцала синевой, и события предыдущей ночи казались плохим сном. Уильям, пребывавший в наилучшем расположении духа, разбудил Элизабет ласковым поцелуем, и они вместе составили планы на день.

– На пару дней я вообще забуду про работу, – решил он за завтраком. – Хочу всецело принадлежать тебе. Что ты об этом думаешь? Надеюсь, не надоем тебе за эти два дня.

Она посмотрела на него с деланным осуждением:

– Как ты вообще можешь такое говорить? Я буду безумно счастлива, если мы будем проводить все время вместе.

Он улыбнулся:

– Ты ездишь верхом?

Она кивнула:

– Ребенком я каталась на старой кляче. Надеюсь, я не разучилась.

– Этому нельзя разучиться. Пойдем!

Сэр Уильям отыскал для своей возлюбленной гнедую лошадь, которая была покорной и чрезвычайно легкой в обращении.

Молодожены поскакали по тропинке, которая вела от скал к маленьким деревушкам в живописных полях Уэльса. Первое, что попалось на их пути полчаса спустя, был маленький хуторок Иннинсфри. Уильям и Элизабет устроили небольшой привал, за который девушка была крайне признательна: ее спина наконец-то могла отдохнуть от непривычной нагрузки.

На обратном пути Вандерой был молчалив. По его лицу было заметно, что он полностью погрузился в свои мысли, и Элизабет старалась его не трогать. Она только слегка удивлялась неожиданной смене настроения.

Только когда вдали показался особняк, он нарушил молчание и произнес нечто, взволновавшее Элизабет:

– Я все задаюсь вопросом, будешь ли ты по-настоящему счастлива тут? Может, все-таки лучше вернуться в Лондон? «Буковый замок» не очень хорошее место для жизни. Тем более для тебя.

Она пыталась поймать его взгляд, но тщетно. Между ними вдруг возникла дистанция, которую Элизабет не могла объяснить.

– Но тебе же здесь нравится? Почему мы должны уехать?

Он не отреагировал на ее слова. Она протянула руку и слегка к нему прикоснулась, он вздрогнул и окинул жену диким взглядом.

– Что случилось, Уильям? Я что-то сделала не так?

Она запуталась и не могла понять мужа. Его настроение вдруг переменилось вновь. Он улыбнулся, покачал головой. Взял ее руку и сказал:

– Это из-за комнат Изабель. Такое чувство, что она все еще присутствует там. Должен признаться, я побаиваюсь туда заходить, и это три года спустя!

Она вспомнила о его предложении показать ей восточное крыло особняка и сказала:

– Мы не будем туда заходить, это не обязательно.

– Нет, обязательно, – ответил он таинственно.

Когда некоторое время спустя они поднимались по лестнице, ее рука леденела в его руке. Уильям раздвинул резные створки дверей в стороны. Затхлый воздух заброшенного помещения вырвался наружу. Было темно из-за задернутых штор. Он, помедлив немного, вошел в комнату и открыл окно.