Проклятие

Вместо этого маленький монстр вонзил собственные когти себе в грудь.

Изумленный, Эрлкинг уронил друду на пол. Он отошел в сторону, и они с Серильдой вместе наблюдали, как из существа ручейками темной, вязкой крови вытекает жизнь.

– Что ж, – заявил Эрлкинг резким тоном, – полагаю, ей нечего было сказать.

У Серильды вырвался судорожный вздох.

– Я… пойду проверю, как там Гердрут.

Не дожидаясь ответа, она бросилась обратно в спальню. Дети собрались на кровати, прижавшись друг к другу. Защищая друг друга.

– Герди, – Серильда подошла к девочке и взяла ее за руку. – Как ты?

Гердрут робко улыбнулась ей.

– Со мной все в порядке.

– Хорошо. Все уже кончено. Друда убита. Она больше ничего тебе не сделает. Что бы ты ни увидела, клянусь… это просто кошмар. Всего лишь ночной кошмар и ничего более.

На мгновение лицо Гердрут стало каким-то странным. Она взглянула на Ханса, и тот ободряюще кивнул.

– Она как раз рассказывала нам про свой сон, – объяснил Никель. – Давай, Герди, расскажи Серильде.

Серильда постаралась взять себя в руки. Она на собственной шкуре знала, каково это – когда на тебя нападают друды. Она до сих пор иногда просыпалась среди ночи, с дрожью вспоминая те видения. Ей доводилось и слышать рассказы о друдах, наводивших на человека такой ужас, что тот мог в буквальном смысле умереть от страха.

Было невыносимо даже думать о том, что этот монстр сделал с ее бедной маленькой девочкой…

– Я слушаю, – сказала Серильда. – Расскажи мне, если ты хочешь, конечно.

Гердрут всхлипнула. По ее щекам текли слезы, и от этого у Серильды, наверное, разорвалось бы сердце, если бы оно у нее было.

– Я видела бабулю, – шепнула Гердрут.

Бабушка Гердрут отправилась в Ферлорен чуть больше года назад. Она всегда была доброй женщиной, из тех, что готовят для детей сладости по праздникам, – и одна из немногих в деревне, кто никогда не бросал на Серильду подозрительных взглядов.

– Мы с ней делали кукол из муслиновых лоскутков, – продолжала Гердрут. – Я вырезала детали, а она подбирала пуговицы и цветы. А потом…

Серильда закусила нижнюю губу, готовясь к моменту, когда мирный сон превратится в кошмар.

– Она обняла меня, – Гердрут всхлипнула. – И сказала, что очень сильно меня любит и ждет не дождется, когда мы с ней снова будем вместе. А я… Я так скучаю по ней, Серильда.

Дети облепили Гердрут, обнимая и утешая, а Серильда откинулась назад в полном замешательстве.

– Это… не похоже на кошмар.

Гердрут, все еще плача, помотала головой.

– Это был… такой чудесный сон! – с трудом выговорила она сквозь рыдания.

Серильда открыла рот и… снова закрыла. Перевела взгляд с Гердрут на других детей, потом на закрытую дверь.

Все это было очень странно. Полная бессмыслица.

– Ну хорошо. – Она сделала глубокий вдох. – Ладно, мои дорогие, давайте попробуем поспать еще немножко. – Поднявшись, она тщательно расправила простыни, уложила детей обратно в постель и укрыла одеялом. – Устраивайтесь поудобнее, я расскажу вам сказку.

– На этот раз она будет с хорошим концом? – спросила Анна.

Серильда от души рассмеялась, но тут же поняла, что девочка просит всерьез.

– Ну что ж, – нерешительно сказала она, – пожалуй, я могу попробовать.

* * *

Итак, боги создали завесу. Теперь, когда она сдерживала темных, они больше не могли мучить людей, так что равновесие было восстановлено. Боги вернулись к своей уединенной жизни.

Но Вирдит был недоволен.

В сказках и историях нет никакой радости, если их некому слушать. Так что, хотя Вирдиту давно полюбилась суровая красота северного моря, бьющегося о черные базальтовые скалы, он все больше и больше тосковал. И бог историй решил отправиться к смертным.

Вирдит пустился путешествовать по человеческому миру.

Превратившись в неприметного воробья, он садился на подоконник, чтобы послушать сказки, которые мать рассказывала своим детям.

Или, приняв облик старика, прятался в углу харчевни и слушал небылицы местных рыбаков о китах и русалках.