Проклятие

– У меня ничего нет, – испуганно произнес Годим, поскорее пряча Румка под рубашку.

– Маленький глупец! Меня не интересует то, что на тебе надето или у тебя в руках! Ты должен отдать мне навсегда то, чем очень дорожишь. Например, свою храбрость, если таковая имеется. Или дружбу, или сердечную привязанность. Или свою память, на худой конец. Ты понял?

– Я понял, – кивнул Годим. – Послушайте, госпожа варгана, у меня есть особые дары. Они пока не пробудились во мне, но даны мне от рождения. Вы можете их…

Поток воды окатил его, сбил с ног, ударил о каменистый берег. Когда мальчик с трудом встал на ноги и снова смог дышать, то увидел варгану совсем близко. Лицо ее горело яростью.

– Обмануть меня хотел? – прорычала она. – Думаешь, я не прочитаю в твоей голове, что ты только и мечтаешь от этих даров избавиться?! Так и хочется забыть свое обещание Праматери. Но нет, она снова огорчится. Ладно, даю тебе последний шанс предложить хорошую плату.

– Мое пение, мой голос, – обреченно прошептал мальчик.

Варгана задумалась, пожала плечами. Потом заговорила, явно колеблясь:

– Не знаю, не знаю. Вроде как тебе в самом деле очень жаль расставаться со своим даром пения. С другой стороны, ты еще ребенок, а ребенку и старую игрушку потерять бывает обидно до слез. Не окажусь ли я в дурах, если возьму у тебя то, без чего спокойно живут все остальные? Пожалуй… нет.

– Тогда возьмите плату сами, – устало проговорил Годим.

– Ого, забавный поворот, – обрадовалась и даже подпрыгнула над водой варгана. – Такого мне еще никто не предлагал. А ведь это может оказаться интересным. Пожалуй, выберу сама и тебе не скажу. Интересно, как скоро ты обнаружишь, чего лишился. Иди!

– Можно идти? – ушам своим не поверил мальчик.

– Конечно. Плата взята. Когда увидишь Праматерь, не забудь сказать ей, что варгана по имени Самбатион была с тобой очень мила и любезна.

И Годим побежал, прыгая с камня на камень. Сейчас он даже не думал о том, что мог потерять, – слишком был измучен и слаб от голода. Вот и противоположный берег. Мальчик пробился сквозь густую траву на берегу и почти ослеп второй раз за этот бесконечный день: таким ярким и чистым показалось все кругом. Даже его, пришедшего из вечно цветущего мира Навии, ошеломило буйство запахов, красок, цветов. Вдруг он ощутил, как Румк снова бьется у него под рубахой, да с такой силой, будто сошел с ума, и поспешил его достать. Вид у ручейка и впрямь был безумный, он озирался и шептал:

– Где она? Где?

– Кто?

– Я чувствую ее. Она совсем рядом. Мы нашли ее, нашли! Нашу Праматерь. Прадерево.

Глава восемнадцатая Жених

Мучительно потянулось время. Пока солнце карабкалось по небу к зениту, мы сидели у тлеющего костра, взявшись за руки, и призрачная морда Вука дополнительно грела мне колени. Потом поиграли с ним немного на опушке, погоняли наперегонки. Доели бутерброды всухомятку, погуляли, а тут уже и время обеда. Костер без колебаний выдал мне все, что было заказано. А после я решила, что хорошо бы проспать хоть пару часов ожидания, отправилась в домик и прилегла на кровать. Крепко обняла подушку, гадая, когда Орлик последний раз на ней спал. Задремала, но скоро проснулась, – слишком много мыслей теснилось в голове.

Больше всего я думала о Параклее, о нашей грядущей встрече. Дочка, конечно, появится здесь, но не для того ли только, чтобы снять с себя заклятие и умчаться прочь, в нормальную жизнь? Я спрашивала себя, виновата ли перед ней, но не находила своей вины. Я любила свою дочь больше всего на свете и не покинула бы ее даже в том случае, если бы Гамелех сам отпустил меня с Орликом. Нас могла бы разлучить – и разлучила – только смерть.

Тут я рывком села на кровати, сна как не бывало. Моя смерть! Мы ведь не договорились с Орликом, что я скажу Властителю! Конечно, он давно разлюбил меня, но уж точно не забыл о своем желании отомстить тому, кто когда-то покусился на его собственность. Наверняка он задавал мне вопросы об этом прежде, ведь я прожила еще пару дней. Но те дни полузабытья в памяти почти не сохранились. Ярким всполохом осталось лишь то, как Орлик дает мне плод, страстно молит: «Если ты в самом деле любила меня, если веришь мне, глотай!»

Я глотаю, огонь в крови, а потом откуда-то возникает Смертная Тень, – и Орлика больше нет. Удивительно, что за все эти дни мы так и не поговорили с ним о случившемся, вроде как ничего особенного тогда не случилось, так, досадный пустячок. Но Гамелех живо устроит мне допрос с пристрастием. И что же делать? Врать, что ничего не помню? А если заставит поклясться на кентроне?

Скрипнула, приоткрываясь, дверь, и я мигом слетела с кровати. Сашка с порога нерешительно заглядывал в приоткрывшуюся щель. Я крикнула:

– Они уже здесь?!

Он затряс своей вечно лохматой головой, протиснулся весь, с видом полнейшей растерянности прислонился к двери спиной.

– А что тогда случилось?

Дятлов пересек комнатушку в пару шагов, сел на кровать, потер руками лицо. Потом сказал: