Проклятие Аскаила

Алекс не остановился. Он продолжил свой путь до демона, пытаясь увеличить скорость бега; пытаясь изо всех сил успеть вонзить свой меч в графа, пока демон не поглотил душу чародейки и не превратил прекрасную Валерию – точную копию его Элайны - в высушенный труп. Именно о ней сейчас думал охотник. Именно ее мумифицированное тело сейчас стояло перед глазами охотника, и именно возможная смерть матери его ребенка, который, вполне возможно, и был причиной ее пропажи, послужила источником новой вспышки гнева, придавшей его ногам силы и позволившей Алексу успеть.

В несколько мгновений оказавшись возле демона, который из-за выпитой части души чародейки уже был в несколько раз могущественнее Алекса и Августина, но все же решил покончить с Валерией, а уже потом разобраться с охотником, Человек из Кронсмарка вонзил ему меч прямиком в то место, где у людей должно находиться сердце, провернул клинок, моментально вытащил его и отсек голову порождению Скверны.

Раздался оглушительный вой, который исполнила толпа, когда контролирующая людей тварь умерла, и каждый человек находящийся в зале, кроме охотника, безвольно упал на пол. Сам граф взмахнул огромными лапами, его кожа приняла зеленый цвет, а тело превратилось в полужидкую кашу, из которой торчал один не имеющий зрачка глаз. Слизняк – вот истинный облик графа, и, если бы Алекс смог ранить его кинжалом, ему пришлось бы сражаться именно с этим бесполезным существом, которое бы ничего не смогло сделать ни ему, ни Валерии.

Прошло еще несколько мгновений, и тело графа окаменело, покрылось сотнями трещин и превратилось в пыль, от которой шел невыносимый запах тухлых яиц. Стать кучкой серы – именно такая судьба ждет всякого демона, кто захочет встать на пути у охотника.

Алекс отрешенно смотрел на оставшуюся от графа кучу в ожидании, когда руны вспыхнут одобрительным светом, подтверждая, что клятва касательно этого демона была выполнена, и охотник снова может идти по своим делам. Мгновения складывались в секунды, секунды были готовы перейти в минуты, и, когда охотник уже собирался закричать в сторону храма Семнадцати, почему его до сих пор не отпускают, его клинок неуверенно засветился, и Крон победно улыбнулся.

Охотник схватил ближайшую к нему занавеску, которыми в изобилие были завешаны колонны и окна, оторвал от нее кусок ткани, замотал в нее клинок, пряча оружие от любопытных глаз, которыми будут полны ночные улицы Рондолина. Бросил последний взгляд на Валерию, увидел, что грудь ее не высушенного прекрасного тела поднимается и опускается, подсказывая, что чародейка еще может дышать, а значит – жива, и направился к выходу.

В те минуты он не думал остаться с Валерией, расспросить ее о том, что она могла знать об Элайне, и не про их ли родство говорил граф; охотник мог попросить рассказать о своем сыне, о том, как он сейчас живет, какое носит имя, и где его можно найти… вместо этого Алекс просто развернулся и смотря себе под ноги направился к выходу из противного ему дворца. Лишь на миг он затормозил у самых дверей, встретившись взглядом с глазами Августина, но они не произнесли друг другу ни единого слова. Лишь кивнули, возможно, навсегда прощаясь, и разошлись по своим делам. Охотник направился к храму Семнадцати отчитываться перед Ложью, а архимаг проверить как дела у Валерии, которая хоть и осталась жива, но после таких душевных повреждений никогда не будет прежней. Быть может она станет такой же грубой и холодной, как и ее спаситель, а возможно навсегда потеряет рассудок и превратится в бесполезный овощ, которыми полны благотворительные храмы Света и Жизни.

Алекс стремительно покинул опустевший дворец, пока никто не очнулся и не хватился пропавшего лорда Крона, и уже через полчаса стоял у выстроенного в честь Первоначал огромного монумента, стоявшего перед Великим Храмом. Снова появившийся голос Лжи в его голове приказал ему остановиться именно здесь, и охотник покорно ждал госпожу Обмана.

Охотник смотрел на своего покровителя – Время – когда позади него раздался женский и до жути знакомый голос, хозяйку которого он так и не смог узнать. Ложь снова заблокировала его память и не дала вспомнить девушку, которая скрывает свое лицо под капюшоном.

-Он был самым старым из нас, - произнесла госпожа Обмана, поравнявшись с Алексом. – Но это не давало ему право командовать нами. В отличие от тех, с кем ты провел эту ночь, Время это понимало и не пыталось подчинить нас своей воистину великой силой.

-Не знал, что сущности вроде вас могут стареть, - не поворачивая головы, произнес Алекс, рассматривая до боли знакомый символ песочных часов на груди у Времени. – Демоны, духи, боги… все они могут прожить бесконечно долгую жизнь. Им не нужно торопиться, пока не закончились отпущенные им пятьдесят лет, и они могут не бояться столкнуться с Пустотой прежде, чем их противники умрут от старости. По крайне мере, вы не боитесь естественных причин смерти.