Проклятие Белого Лебедя

Болезнь Барыни прогрессирует…Теперь от нее мало, что осталось от той, которую я любил…Тень самой себя прежней. Мы с ней поговорили по душам. Она рассказала, что познакомилась в Валентином на берегу моря, когда любовалась закатом, сидя на огромном валуне. Выписал этот чертов камень из Симеиза. Мой дворецкий Альфред доставил его в Шаровку только сейчас. Поставлю посреди аллеи, посаженной в честь нашей женитьбы. Пусть мучается…

7 сентября 1916 года.

Жизнь кончена…Кажется, моя Барыня умирает. Маркус Шлиффан приезжает каждый день. Подозревает туберкулез. Требует немедленно отправить больную обратно в Крым на воды, но…но…но…

Живот уже хорошо заметен. Дворовые считают, что это мой ребенок. Радуются за меня, хотя в душе ненавидят и меня, и жену. Волнения и стачки по всему Харькову. Дело близится к революции.

14 января 1917

Родился мальчик. Роды были тяжелые, но ребенок оказался здоров. По крайней мере, так сказал доктор Шлиффан. Барыня с постели не встает. Еле дышит…Позову знахарок из Шаровки, может они что подскажут?

15 января 1917 года

Парень смышлёный, так говорит кормилица. Хлопает карими глазками, совсем, как у меня, и почти не плачет. Взгляд серьезный, а волосы подвели…Русые…Теперь придется объяснять, что бабка у меня была русоволосой, хотя я и черный, как вороной конь.

Знахарки поили Барыню какими-то травами и настойками. Результата нет! Может сглаз какой? Или порча?

23 февраля 1917 года

Смута в самом разгаре! Стачка за стачкой…Придется закрывать завод. Священник из нашей церкви согласился соборовать Барыню. Никогда не видел, чтобы так корежило живого человека. Пришлось его прогнать, иначе она умерла бы прямо сейчас. Уже на выходе батюшка сообщил мне, что в моей жене живет демон. По-моему чушь полнейшая! Не зря же Шлиффан диагностировал ей туберкулез.

15 марта 1917

Ждать больше нельзя! Гружу ее в карету и везу в Харьков! Малыш, названный в честь меня Леопольдом остается в замке под присмотром Альфреда. Возможно, в губернском городе врачи нам помогут. Барыню какая-то болезнь гложет изнутри, и сил сопротивляться ей у нее не осталось. Она не говорит, лишь еле заметно дышит, уставившись в потолок бессмысленными глазами.

2 апреля 1917 года

Поездка в город ничего не дала. Все разводят руками и пожимают плечами. Врачи согласны в одном. Это похоже на позднюю стадию туберкулеза, а значит смерть уже за порогом. Хрипы становятся все сильнее. Иногда мне кажется, что это самый настоящий рев. Барыня…Барыня…Моя любимая и единственная жена! Я найду способ спасти тебя.

1 мая 1917 года