Проклятие брачного договора

– Медицинского халата, – растерянно сказала молодая девушка. – Я понимаю, что стерильности процедурного кабинета в домашних условиях не добиться, но стараться соблюдать гигиену надо, поэтому я всегда халат надевала, когда ходила уколы делать.

– И где он?

– В спальне, за дверью.

Бекетов коротко кивнул, и оперативник сорвался с места, исчез за дверью спальни, и тут же появился в коридоре, неся в руках белый медицинский халат.

– Так, понятая, обратите внимание на то, что сейчас будет происходить, – коротко то ли попросил, то ли приказал Владимир Николаевич, и Лена подошла поближе.

Из кармана халата на белый свет был извлечен пустой шприц, одетая в наконечник иголка, ватный тампончик с красной точечкой посередине – следом крови, а также пустая ампула и ее отломанный кончик. Держа ампулу аккуратно, чтобы не смазать следы, Бекетов повернул ее к свету. «Мексидол» было написано на ней.

– Ну, я же вам говорила, – не сказала, а скорее выдохнула Лена.

– Владимир Николаевич, можно вас на минуточку? – в квартире появился еще один оперативник, поманил следователя, который, отдав ампулу обратно, вышел в коридор. И дверь за собой прикрыл.

Дина, как бы ни было ей любопытно, осталась сидеть, с сочувствием глядя на Лену и Веню. Хорошие они люди, вот за что им досталась вся эта нервотрепка. Хотя, а ей самой за что?

Бекетов вернулся обратно, кивнул Дине, чтобы шла за ним.

– Ваши показания сейчас запишут, – сухо сказал он молодым супругам, – если у меня возникнут к вам вопросы, то я к вам еще загляну.

– Да оставьте вы нас в покое! – зло выкрикнул Веня. – Ленок беременная, что вы ее мучаете? Ей волноваться нельзя. Это что, непонятно?

– Понятно-понятно, – не обращая на Веню никакого внимания, Бекетов вышел из квартиры и помчался вниз по лестнице так быстро, что Дина едва за ним поспевала.

– Что-то еще случилось? – спросила она, задыхаясь.

– Случилось, не случилось. Сама сейчас увидишь. Понятая…

В его голосе сквозила обидная насмешка, которой Дина, по ее разумению, никак не заслуживала. Впрочем, обижаться было некогда. Снова оказавшись в квартире профессора Бондаренко, она послушно замерла в прихожей, не понимая, куда ей можно проходить, а куда нет.

– Вот, Владимир Николаевич, смотрите, что мы нашли при осмотре квартиры.

Один из оперативников показывал на кучерявый бюст Пушкина, отлитый, кажется, из чугуна. В Динином детстве такие бюсты стояли во многих квартирах. К примеру, у Соломона Абрамовича Посадского, кажется, был именно Пушкин. Стоял в библиотеке, напоминая приходящей в гости Дине фотографии маленького Бори. Тот в детстве тоже был кудрявым, с уложенными на плечах локонами, но, понятное дело, Дина его таким уже не застала. Только фотографии.

– Вот, бюст. Тяжелый, килограмма три весом. Стоял вот здесь, на книжных полках в прихожей. Мы его подняли, а на нем следы крови. Замытые, понятное дело, но все равно различимые. Отпечатков пальцев нет.

– Замытые, говоришь, – хмыкнул Бекетов. – И откуда же тут кровь, на Пушкине-то?

– Взяли на экспертизу, – пожал плечами оперативник, – будем знать точно.

– Извините, где, вы сказали, стоял этот бюст? – вмешалась вдруг в разговор Дина.

– Вот здесь, на полке.

– Но здесь не было никакого бюста. Понимаете, я всего один раз была у Ефимия Александровича, но у него очень колоритная квартира, сами видите, поэтому, попав сюда, я довольно долго оглядывалась. Вот тут, на стеллаже, стояла лампа. Старинная такая, керосиновая. Не очень большая, она рядом с книгами помещалась.

– Один раз были и так вот хорошо запомнили какую-то лампу? – недоверчиво спросил оперативник.

– Да, у моих бабушки и дедушки есть точно такая же, поэтому я и обратила на нее внимание. А никакого бюста Пушкина тут не было. Я это очень хорошо помню.

– Разберемся, – кивнул Бекетов и коротко распорядился, обращаясь к подчиненным: – Лампу поищи.

Еще через час все следственные действия в квартире старого профессора были закончены. Тело увезли, квартиру опечатали. Дина расписалась в протоколе, который ей протянул Бекетов, напряженно размышляя, почему так и не нашлась старая лампа. Кто и зачем забрал ее из квартиры Бондаренко? Кто и зачем принес в эту квартиру бюстик Пушкина? Следы чьей крови были на нем? Дина надеялась, что рано или поздно следствие сможет дать ответы на эти вопросы.

Вернувшись домой, то есть в Борину квартиру конечно, которую за эти дни Дина как-то незаметно для себя привыкла считать домом, она налила себе горячего чая и залезла под плед в гостиной. От всего пережитого ее знобило. Вернувшийся с работы Борис, заглянул в гостиную, молча куда-то скрылся, зашуршал на кухне принесенными ею пакетами. Спустя полчаса из кухни снова запахло чем-то вкусным.

И что она за хозяйка такая? Ведь хотела же сегодня сама приготовить еду, даже за продуктами сходила, так нет, опять что-то помешало. Ну да, как плохому танцору. Вздыхая над собственным несовершенством, Дина вылезла из-под пледа и поплелась на кухню.

– Ну что, отошла немного? – спросил у нее Боря. – Давай, рассказывай. Только подробно.