Проклятие брачного договора

Перевод шел довольно бодро, видимо, оттого, что после разговора с Борисом Дина чувствовала себя спокойнее, чем до него. Кроме того, сейчас, за закрытой дверью гостиничного номера, ей ничего не угрожало. Может, и не выходить сегодня? Правда, часов около трех захотелось есть. Немного поразмыслив и обнаружив за окном мелкий нудный дождь, Дина решила заказать в номер еду из отельного ресторана. Деньги есть, почему бы и не шикануть.

Сделав заказ, который пообещали доставить в течение сорока минут, она вернулась к работе, не замечая, что мурлычет под нос привязавшуюся неведомо откуда мелодию. Она часто напевала за работой, ее это не отвлекало, а совсем наоборот, и над этой Дининой странностью частенько подшучивали родители. По-доброму, конечно.

«Трам-пара-пара-парапам, – выводила она тихонько, подбирая отточенные синонимы к переводимым словам, чтобы текст, который сплетался вязью букв на экране ее ноутбука, был максимально мелодичным. Мелодика – это же важно. – Пам-пам-папам, пам-пам, папам». Интересно, и с чего это в последнее время ее тянет на полонез Огинского?

Стоп. Пальцы застыли над клавиатурой, и только что сложенная в голове фраза улетела куда-то, и не догонишь. Полонез Огинского. Что же такое, с ним связанное, произошло в последнее время? В голову лезла отчего-то скамейка, установленная в Минске, неподалеку от реки Немиги. Она представляла собой именно памятник знаменитому полонезу: сев на нее, можно было прослушать именно ту мелодию, которая сейчас звучала у Дины в голове. Ну да, в Минске она была пару лет назад. Сопровождала делегацию, по традиции, работая переводчиком. И скамейку, разумеется, видела. Ну и что? Нет, это не то. С Огинским связано что-то здесь, в Москве.

Отставив в сторону моментально ставший ненужным ноутбук, Дина поджала ноги по-турецки и закусила губу. Думай же, глупая, думай. Отчего-то кажется, что это важно. Воспоминание не приходило, и Дина запела громче, надеясь, что мелодия выведет ее куда нужно. Трам-пара-пара-парапам…

Почему-то первая ассоциация, которая приходила на ум, была связана с древнееврейской ктубой. Господи, ну при чем тут полонез Огинского, скажите на милость? Полонез, вообще-то имеющий название «Прощание с Родиной», был сочинен в Польше в 1794 году, то есть в XVIII веке, а древний текст ктубы написали от руки за двести лет до этого.

Стоп-стоп-стоп. Древний рукописный текст. Как-то так называлась книга, которая лежала в гостиной Лены и Вени. Дина видела ее, когда там ночевала. Автором этой книги значился некий В. Н. Агинский, и Дина на какое-то мгновение перепутала его с известным композитором. Да, точно.

Внезапно Дину начал бить озноб, руки покрылись мурашками, тонкие волоски на них встали дыбом. Она поежилась, хотя в номере было довольно тепло. Зачем безработному строителю Вене и его жене, простой медсестре Лене, нужна такая книга, представляющая собой практически справочник? Достоверность каких рукописных текстов они собирались определять? Или книга попала в дом случайно? Например, Лена прихватила ее по какой-то надобности, когда ходила к профессору Бондаренко.

Теперь Дине было не холодно, а жарко. Корням волос на голове было горячо-горячо, как будто в черепной коробке кто-то неведомый включил электрическую печку. Ей казалось, что она только что сделала очень важный вывод, оставалось только найти ему правильное применение. Черт, как же точно называлась эта книга? Дина бросила на нее мимолетный взгляд, потому что тогда совсем ею не заинтересовалась. Сейчас она была готова продать душу, лишь бы иметь возможность изучить эту книгу внимательнее. Черт, а ведь это просто устроить.

Ключи от квартиры Вени и Лены лежат в чайной коробке в предбаннике перед квартирой. Если поехать на Мещанскую, как-то попасть в подъезд, а потом в предбанник, то можно достать ключи, отпереть квартиру и посмотреть на книжку. Эх, и зачем только она отдала Борису его ключи.

Внутри зудела совесть, пищала тоненьким голоском, что нельзя заходить в чужие квартиры без спроса.

– А я не без спроса, – вслух сказала Дина, чтобы заглушить этот противный голос совести. – Лена с Веней специально оставили свои ключи, чтобы мы проверяли квартиру. Значит, они были вовсе не против, чтобы в случае надобности мы с Борей туда заходили.

Никаких «их с Борей» в природе, правда, не существовало, была только Дина. Любопытная и неугомонная Дина Резникова, явно ищущая приключений на свою пятую точку. Но сейчас это было совершенно не важно. Схватив телефон, она снова набрала номер Посадского, потому что только он сейчас мог мне помочь.

– Так, какое озарение на этот раз тебя посетило? – спросил голос в трубке. – Или я должен начать волноваться, что что-то случилось?

– Волноваться не надо, издеваться тоже, – ответила Дина. – Боря, во сколько ты будешь дома? Мне очень надо попасть в твой предбанник.

– Куда тебе нужно попасть?

– В общий с твоими соседями коридор. Я оставила твои ключи, поэтому не могу зайти в подъезд. И в предбанник не могу, а мне очень туда надо.

– Ради всего святого, зачем?!!