Проклятие десятой могилы (ЛП)

— Вот это да! — обалдела я. Рисунок представлял собой начало дракона. И пусть местами чешуя слегка сползла вбок, но целиком все было фантастически круто. — Хэзер Хакаби, однажды ты станешь знаменитой. Я тоже рисовала в свое время. Однажды даже утку наваяла. Классная, кстати, вышла утка, если не считать, что должен был получиться орел.

Хэзер рассмеялась, и я до глубины души поразилась тому, какие в ней произошли изменения за такое короткое время. Девочка отвернулась посмотреть, как один из мастеров Пари делает татуировку на лодыжке какому-то мужчине. В конце работы это будут часы в стиле стимпанка, которые будто бы вплавлены прямо в ногу.

— Что сказал док? — спросила я, и Пари жестом позвала меня выйти в приемную, где две девушки просматривали фотоальбомы.

— Он ничего не обнаружил, но сказал, что кожные покровы у нее желтоватые, а количество лейкоцитов превышает норму. Хэзер рассказала врачу, что у нее периодические боли в животе, тошнота и сильное слюноотделение. — Пари подалась ближе. — Чак, док считает, что ее систематически травят ядом в малых дозах.

Я закрыла глаза.

— Вот гадство… Но почему тогда другие врачи ничего такого даже не заподозрили?

— Не знаю. Док сказал, это всего лишь предположение на основе моих слов о том, что Хэзер может оказаться жертвой преступных действий. Плюс он заметил все признаки, подтверждающие мои слова. К сожалению, без тысячи анализов невозможно определить, чем именно ее травили. И травили ли вообще.

— Но теперь-то она у нас, а значит, яд больше не будет поступать в ее организм. Ей станет лучше, или нам нужно отвезти ее в больницу?

Пари пожала плечами:

— Док вернется завтра утром. Сказал, у него есть знакомый, у которого тоже есть знакомый, который, в свою очередь, может нелегально провести общие анализы. Если, конечно, ты захочешь с этим связываться. Стоить будет около пяти сотен.

— Ладно. Я готова на все.

— А еще… мне жаль, что нет хороших новостей, но ты была права насчет Ника Паркера. У него на домашнем компе на тебя целый файл. Хотя я бы сказала, что файл скорее личный, чем официальный.

— Да ладно! Заглянуть туда удалось?

— Удалось. — Пари вручила мне желтый конверт. — Здесь копии всего, что у него на тебя есть. Чарли, он знает, что ты родила, и что ребенок куда-то пропал. Паркер подозревает что-то незаконное.

Я уже открывала конверт, но застыла и не меньше минуты ошарашенно смотрела на подругу.

— То есть дело в Пип? — спросила я, и в глазах потемнело.

— Он ходил по больницам, показывал твою фотографию и приставал ко всем подряд в каждом родильном отделении с вопросом, видели тебя или нет. А еще он нашел врача, которого нанял Рейес. Видимо, как-то догадался, что тот что-то знает. Даже угрожал.

Я опять закрыла глаза.

— Быть того не может. Поверить не могу, что все это происходит со мной именно сейчас.

— Боюсь, поверить придется. И это очень серьезно. Паркер может повесить на тебя вагон грязных обвинений. Но самое странное — судя по записям, он узнал о беременности, когда копал под Рейеса.

Мне срочно понадобилось присесть. Пари все поняла и вовремя подтащила мне под зад клиентский стул.

— Причем тут Рейес? — промямлила я.

— По-моему, Паркер просто не мог оставить все как есть. Некоторые считают, что в приказе об освобождении и снятии с Рейеса всех обвинений что-то нечисто. Мало того, Паркер проверял и ваши финансовые отчетности. А еще писал по электронке властям Сонной Лощины. Узнавал о твоем состоянии.

— Как, черт его дери, он узнал о Лощине?!

— Шел по денежному следу. Чак, — Пари взяла меня за щеки и повернула к себе, — ты должна как можно скорее поставить его на место.

— Знаю. Ты права. Да и выбора у меня нет. Он явно не планирует останавливаться.

— Это точно. — Взгляд Пари стал тверже стали. — Не позволяй ему зайти так далеко. Расскажи обо всем Рейесу. Он придумает, что делать. А еще важнее — захочет сделать все, что нужно.

— Пари, мы не можем убить Паркера.

— Знаю, — отозвалась подруга, хотя я засомневалась, что она согласна с моими словами. — Я и не говорю об убийстве. Я о том, что можно устроить Паркера в больничку на пару дней. Ну, или на пару лет.

Не будь ситуация настолько отчаянной, я бы посмеялась.

— А можно мне минералки? — послышался голос Хэзер, которая появилась в дверях приемной.

— Естественно. Ты же знаешь, где ее найти?

— Ага, — ответила девочка, и на ее личике отчетливо проступило разочарование.

Что ж, Шут-Нику Паркеру придется подождать, пока я не разберусь с Хэзер и детским домом.

— Хэзер, — позвала я, пока она не ушла обратно наблюдать за процессом татуирования городского населения, — кто сказал тебе о проклятии? Кто-то конкретно, или это просто общее умозаключение?

Хэзер задумалась.

— Так все дети думают.

Каждый раз, когда она делала вдох, я слышала легкие хрипы. Боясь, что ее состояние может ухудшиться, я подошла ближе и коснулась ее лба и шеи. Она восприняла это как нечто обыденное и давно привычное. Слава богу, ее температура не показалась мне высокой.

— Все говорили, что я следующая. А моя подруга Амелия страшно перепугалась. Не хочет, чтобы я умерла.