Проклятие десятой могилы (ЛП)

На нас снизошел момент истины. Что сделает Рейес? Ухмыльнется и откажется? Или все-таки примет вызов?

С веселой улыбкой он подошел к коврику с противоположной стороны и занял свое место. На Рейесе была свободная серая футболка, которая, тем не менее, туго обтягивала широченные плечи, где можно было легко посадить «боинг-747», и мощные бицепсы, на каждом из которых можно было построить по торговому центру. Мышцы на предплечьях напряглись, когда Рейес приподнял край футболки и засунул большие пальцы в передние карманы.

Куки снова крутанула стрелку и объявила:

— Левая нога на красное.

Мы оба переставили левые ноги на ближайшие красные кружки. Рейес оказался ко мне спиной и стал ждать следующих инструкций. На узких бедрах низко сидели свободные джинсы, которые все же плотно облегали аппетитные полумесяцы потрясной задницы. Даже сзади его руки выглядели сексуально, блин.

— Левая рука на зеленое.

И снова мы оба приняли вызов, хотя для обоих это было не так уж легко. Несмотря на мое недавнее опьянение, я пробурчала нечто нечленораздельное и все-таки решительно настроилась не сдаваться.

— Твистер? — спросил Рейес, будто с трудом сдерживал смех.

— Долго рассказывать.

Когда Эмбер была маленькой, именно с помощью твистера Куки мирила ее с двоюродными сестрами. В том, чтобы удерживать равновесие, изворачиваться так и эдак и при этом стараться не упасть, есть что-то такое, отчего дети хихикали, как… дети, и волшебным образом забывались все ссоры.

Однако то, что происходило у нас с Рейесом, было намного хуже любой ссоры Эмбер с кузинами. Мы давно выросли из кукол Барби и заколок для волос. То есть Рейес точно вырос, а у меня до сих пор осталась тяга и к тому, и к другому.

— Левая рука на синее.

Мы опять передвинули левые руки, и в такой позиции не на шутку напряглась моя медулла облонгата[19], или как там называется сухожилие между пяткой и икрой.

— Похоже, мы тут надолго, если, конечно, хочешь объяснить, — сказал Рейес, у которого даже дыхание не сбилось.

— Лучше спрошу, почему ты со мной не разговариваешь.

— Правая нога на желтое.

Становилось всерьез неудобно. Я чувствовала себя орангутангом на соревнованиях по художественной гимнастике. Зато Рейес определенно чувствовал себя в своей тарелке. Как хищник, который оценивает способности своей добычи. Как пантера, готовая нанести сокрушительный удар. Из-под длинных ресниц мерцали поразительные глаза. От каждого движения перекатывались крепкие мышцы. Длинные пальцы поддерживали вес мощного тела, но лишь слегка, словно Рейес без проблем удерживал равновесие на одних только пятках.

— Я разговариваю с тобой каждый день, — возразил он.

От глубоко тембра у меня в животе всколыхнулся трепет, и между ног возникло напряжение.

— Левая нога на зеленое.

— То есть ты не собираешься мне рассказывать, что тебя беспокоит? — поинтересовалась я, борясь с естественным желанием тела подчиниться гравитации.

— Ты первая.

— Правая рука на зеленое.

— Меня ничего не беспокоит. Из нас двоих именно ты еле-еле выдавливаешь из себя слова.

— Левая рука на красное.

В этот раз я чуть не упала. Коснувшись нужного кружка, пальцы соскользнули. Равновесие определенно не мой конек.

— Датч, если ты все равно будешь врать, зачем вообще начинать разговор?

Я резко втянула носом воздух, но пришлось шумно выдохнуть, потому что у меня уже началась одышка. Да уж, эта игра намного сложнее, чем кажется со стороны.

— Я не собираюсь врать. И почему ты вообще решил, что меня что-то беспокоит?

— Левая рука на красное.

— Опять? — проскулила я, пытаясь подвинуть руку к красному кружочку, но Рейес занял его раньше.

Пришлось просунуть ладонь прямо под Рейесом, и наши руки соприкоснулись. Я была похожа на каракатицу. Рейес выглядел так, словно готовился к соревнованиям по смешанным боевым искусствам. Джинсы плотно сидели на талии, свободная серая футболка задралась, обнажив рельефный живот. На холмах и долинах скульптурного торса играли мягкие тени.

Рейес смерил меня долгим взглядом, а потом сказал то, что было у него на уме:

— Мы не говорили о том, что произошло в Нью-Йорке.

— Верно. — Я вовсю притворялась, будто мне легко дышать. — Но я не говорила об этом только потому, что ты не говорил вообще.

— Правая нога на красное.

— Серьезно?!

У меня имелся только один вариант сдвинуть ногу и не упасть, но Рейес был ближе к нужному мне кругу. И все же подождал, пока я не займу кружок. Теперь у него самого не осталось выбора, кроме как практически оседлать меня, чтобы дотянуться до следующего красного круга. Когда Рейес добрался до цели, наши лица оказались так близко, что мне не пришлось бы вообще двигаться, если бы следующей командой было «Поцелуйтесь».

— Правая рука на желтое.

Твою дивизию!

— С чего ты взяла, что я не хочу разговаривать?

Я решила выложить все как на духу. Ходить вокруг да около и дальше нет смысла. Мы женаты. Если мы не можем поговорить, то у нашего брака ни единого шанса.

— Не знаю, — сказала я, пожав плечами настолько, насколько позволяла стремная поза. — Ты как-то отдалился. Уже в самолете я чувствовала, как ты отдаляешься.