Проклятие дня

Ингрид ступает босыми ногами по траве, ставит ноги в одну линию, медленно склоняет голову, ловким движением откидывает волосы. С такой грациозностью двигаются танцовщицы балета, а не хладнокровные убийцы.

– Давай все исправим, Нея. – Сладко напевает она. Ее голос звучит мелодично, напевно, точно переливы десятков колокольчиков. – Теперь они охотятся за нами обеими – самое время объединиться против врага. – Карие глаза вспыхивают. – Я ведь твоя любимая тетушка, помнишь?

Да. А еще ты лишила жизни того, кто мне был очень дорог.

– Я пришла, чтобы убить тебя, Ингрид. – Решительно и твердо сообщаю я. – Ты сама создала меня для этого. Помнишь?

Мои кулаки сжимаются. Не терпится вонзить пальцы в ее горло.

– Неужели, ты думала, что я, создавшая тебя, не смогу от тебя защититься? – Спрашивает она, прокручивая перстень на пальце. И вдруг разражается диким смехом. – Глупая девчонка! – Закатывает глаза, продолжая хохотать. – Ты никогда не найдешь меня! И никогда не сможешь причинить мне вред!

Довольно с меня ее самовлюбленной рожи!

– Разве? – Ухмыляюсь я.

И прежде, чем броситься вперед, ловлю в ее глазах испуг. А затем срываюсь с места, кидаюсь на нее, вцепляюсь руками в шею и…

В ошеломлении обнаруживаю себя лежащей на мокрой от росы траве. Вскакиваю на ноги и оглядываюсь вокруг. Никого. Но где-то по лесу еще разносится эхом ее смех.

– Ингрид! – Ору я, распаляясь от злости. – Ингрид!

Мой крик взмывает к верхушкам деревьев, листва начинает шелестеть, и тут я просыпаюсь. Вся в поту, на подушке, заляпанной слюной, а в лицо мне тычется носом Ханси.

– Боже… – Выдыхаю я.

И, поднявшись, обнаруживаю, что на улице уже рассвело.

«Значит, она жива. Значит, Ингрид жива» – гудит в голове.

Глава 23

– Доброе утро, – я обнаруживаю хозяйку дома во дворе.

Она колет дрова.

– О, я тебя разбудила. – Женщина коротким ударом втыкает топор в тюльку, вытирает пот с лица и наклоняется, чтобы потрепать за загривок пса, который, выбежав из дома, бросается к ней.

– Нет. – Спешу ее успокоить. – Я спала… крепко.

– Завтрак на столе в кухне. – Оглядывая меня с головы до ног, она кусает щеку изнутри.

Одергиваю рубашку. В этой одежде я выгляжу совсем по-другому – значительно моложе. Мне будто лет пятнадцать, не больше.

– Мне пора. Я, наверное, пойду. – Говорю со стеснением.

– Тогда я заверну тебе бутерброды в дорогу. – Похлопав пса по спине, женщина направляется к дому.

– Не стоит, – пытаюсь сопротивляться я.

– Возражения не принимаются. – Хмурится она.

Я отступаю, и хозяйка дома проходит мимо меня. Но тут же останавливается и, обернувшись, бросает взгляд на мои ноги:

– Сейчас принесу носки и кроссовки.

– Э… спасибо. – Благодарно киваю я.

Они были бы кстати.

Вернувшись в гостиную, подхожу к зеркалу и переплетаю косу – чтобы смотрелась аккуратнее. Ингрид постоянно настаивала на том, чтобы я носила распущенные волосы и не стригла кончики. Если плетение кос хоть сколько-то сдерживает моих внутренних демонов, то грех не воспользоваться этой подсказкой и не навести порядок на голове.

Пока хозяйка гремит посудой на кухне, я беру с полки фотоальбом. На одном из снимков вижу ее в компании маленькой темноволосой девчушки, на следующем девочка уже постарше, на остальных – уже школьного возраста. Я догадываюсь, что это Алис. Они очень похожи с женщиной.

Вот Алис выступает со школьным оркестром, вот получает грамоту, а тут ей покупают щенка. Это Ханси, у него забавно висят уши. А на следующих снимках эта парочка уже неразлучна: гуляют вместе, играют, несутся по полю – она на велосипеде, а пес за ней. А здесь Алис уже подросток: завивает кончики волос, первый раз красится на выступление на сцене. А тут она с гитарой в этой самой клетчатой рубашке, а дальше фото нет. Нет совсем.

Я сглатываю. Откладываю альбом на полку и на ватных ногах добираюсь до дивана. Что бы ни произошло с дочерью хозяйки, не представляю, насколько ей трудно видеть меня в ее одежде.

– Возьми их себе, – раздается за спиной ее голос.

– А… я… – вскакиваю с места. Перехватываю ее взгляд, направленный на электронные часы, которые зажаты в моей руке. Я теребила ремешок, задумавшись. – Я просто…

– Возьми их. – Настаивает она. – Мне они ни к чему, а тебе пригодятся.

– Хорошо. – Отвечаю хрипло.

– Давай, помогу. – Женщина надевает часы на мою руку и застегивает ремешок. – Вот так. Они с будильником. – Ее губы трогает легкая улыбка. – Можно ставить на нужное время, чтобы не опоздать, например, в школу. Вот эти кнопки сбоку, гляди.

– Полезная функция. – Толчками вдыхаю воздух.

Можно спать по десять-пятнадцать минут – так вряд ли кого-то убьешь, а будильник поможет проснуться вовремя.

– Они вибрируют. – Подсказывает женщина.

Ну, тем более.

– Спасибо вам.

– Не за что. – Она отводит взгляд. – А вот тут кроссовки с носками. – Приносит обувь и ставит передо мной. – Вроде должны подойти. – А тут… – Уходит в коридор и возвращается с рюкзаком. – Собрала тебе бутерброды и сложила твою одежду.

– Тяжелый. – Замечаю я, приняв его.

– Резиновые сапоги. – Поясняет она.

– Точно. – Вспоминаю я.