Проклятие дня

Ставлю рюкзак на пол, натягиваю носки и примеряю кроссовки. Подходят идеально.

– Не давят?

– Нет, очень удобные.

Поднимаю взгляд и замечаю, как женщина смаргивает слезу.

– Спасибо вам. – Говорю я еще раз.

– Угу, – ей трудно сдерживать чувства.

И смотреть на меня больно.

– Нет, я серьезно. – Взваливаю рюкзак на плечи. – Спасибо, что не пристрелили. И за тепло, и за одежду, и за еду – спасибо.

Мне хочется ее обнять, но, боюсь, это будет неуместно, к тому же, доведет ее до слез.

– Береги себя.

Кивнув, я иду к двери. Открываю ее и наклоняюсь, чтобы погладить пса.

– Нея! – Зовет хозяйка.

Я оборачиваюсь.

– Твои деньги в правом кармашке рюкзака.

– Вы очень любезны. – Вздыхаю.

Она дарит мне вымученную улыбку и складывает руки на груди.

Я ухожу.

Ханси провожает меня до края владений, а затем под дружное мычание коров возвращается обратно во двор.

Спустившись к лесу, я продолжаю путь до самой темноты. Также двигаюсь вдоль дороги, стараясь не отклоняться от маршрута. Если устаю, усаживаюсь на камне или бревне, устраиваюсь в теньке и долго любуюсь красотами природы. Иногда мне кажется, что порывы ветра доносят до меня йойк, разливающийся вдалеке над рекой. В его волшебных звуках перемешан шум водопада, пение птиц и заливистый мужской смех.

Где бы ни был Микке, и чем бы ни был занят, он думает обо мне – в этом я уверена. Даже если я не слышу его песни, даже если они мне просто снятся – я ощущаю его присутствие. Нам стоило бы объясниться прежде, чем…

Я вскакиваю.

Не спать! Не спать!

Бегу к реке и умываюсь. Блестящая гладь воды отражает алый закат. Хорошо бы добраться до Моненфлода до того, как силы покинут меня совсем. Возможно, там мне смогут помочь. Возможно, старуха Гили научит, как поступить.

Съев бутерброд, я запиваю его водой из маленькой бутылочки, что положила мне хозяйка фермы. Возвращаюсь к дороге и продолжаю свой путь. Когда темнеет, стараюсь держаться подальше от высоких сосен – ближе к дороге мне спокойнее: дикие звери вряд ли нападут возле оживленного шоссе.

Но и тут кроются свои опасности.

– Эй, малышка! – Орет водитель грузовика, притормозив у обочины. – Иди сюда, развлечемся!

И мне не остается ничего, кроме как скрыться за деревьями.

«Перестань бояться. Нужно сесть на рейсовый автобус – проехать столько, на сколько хватит денег».

«Нет, в автобусе меня укачает, и я усну. Нужно идти».

Идти, идти, идти…

И так я бреду всю ночь – через заросли, через лес, по дороге в обход болот, по узким тропкам через колючий кустарник. И падаю под каким-то деревом уже на рассвете: почти не соображая, ставлю будильник – он разбудит меня через пятнадцать минут – и проваливаюсь в сон.

Темная комната. Светлые стены, решетка на узком окне, кровать. Черное пятно в углу на кровати. Что-то хрупкое съежилось, обняло колени. Видны лишь глаза – большие, испуганные.

– Мама, – хочется сказать мне.

Но выходит лишь скрип вместо голоса.

Я делаю шаг, и она испуганно вжимается в стену.

– Нет, только не снова, нет, – стонет.

– Мама, это я. – Хочется сказать мне.

Но из горла рвутся звуки испорченного радио: щелчки, шелест, шипение. Словно помехи передающих сигналов. Неисправности.

– Хватит! – Вопит она нечеловеческим голосом. Швыряет в меня подушку, затем одеяло. Встает и трясется, машет руками. – Хватит меня истязать! Убирайся!

У нее истерика.

Я поднимаю руки, чтобы показать, что безоружна, и не причиню ей вреда. Но мои руки совсем не мои. Серая сухая кожа, длинные тонкие пальцы с черными ногтями – кривые, грязные.

– Только не снова, пожалуйста! – Бьется в истерике мать, пытаясь закрыться от меня.

– Прости, – хочется сказать мне.

Но не выходит.

Я не контролирую это.

Мне просто нужно это сделать. Нужно, и все. Иначе я умру, иначе не будет сил, иначе… Вот дерьмо, да я просто голодный зверь, которому нужно убивать, чтобы жить. Мне нужна ее боль, нужен ее страх, нужна ее душа – она покинет тело, стоит лишь посильнее сдавить горло. До хруста. Вот так…

Дилинь-дилинь. Динь-дилинь!

Я просыпаюсь и вскакиваю с прохладной травы. Хватаюсь за собственное горло, оглядываюсь, в панике провожу ладонями по лицу.

Что это? Где я? Кто… как…

Часы на руке все еще вибрируют.

Мне никак не удается отдышаться. Все было таким реальным.

И в это же мгновение на меня вдруг налетает ворон.

– Кр-ра! – И едва не хватает за волосы.

Вот черт!

Я отбегаю на несколько метров в сторону, но оттуда на меня налетает другая птица. Тоже ворон, только немного поменьше. И с криком едва не вцепляется мне в лицо. Я чудом успеваю броситься на землю и откатиться за куст.

Крики усиливаются. Эти двое кружат вокруг меня, взмахивая широкими крыльями. Я прячу голову, закрываясь руками, в панике перебежками несусь меж деревьев и вдруг замечаю то, из-за чего они так всполошились – крохотный неказистый вороненок. Видимо, выпал из гнезда.

А это его родители – отгоняют подальше чужаков. Каждого, кто может представлять для малыша опасность.

– Все, ухожу-ухожу! – Ору я, добавляя хода.

Но вороны провожают меня криками и попытками прихватить за плечо или голову. Такие отважные!

Надо признать, эта погоня меня взбодрила.