Проклятие древних жилищ<br />(Романы, рассказы)

— Нет ничего легче, — ответил архивариус, — господин Сиппенс, кому принадлежит это жилище, уже намекал, что собирается подарить его городу, и отдал нам ключ. Вот он. Для меня будет огромным удовольствием сопроводить вас туда.

В этот момент явился судебный пристав и сказал, что руководитель отдела изящных искусств требует его к себе.

— Как жаль! — воскликнул архивариус. — Боюсь, меня ждет продолжительная беседа. Я доверяю вам ключ.

Господин Сандр поблагодарил.

— Следует знать, дорогой коллега, — начал он, — что замок Ромбусбье и замок Добри в Турнэ…

Прозвонил звонок, и господин Пон вскочил с кресла.

— Господин директор не любит ждать, — извинился он, — вы мне расскажете об этом позже, дорогой господин Сандр.

Но господин Ансельм Сандр не появился ни в этот день, ни в следующий. Господин Пон заволновался и позвонил господину Кершову.

— Эти проклятые руины полны дьявольских штучек, — проворчал офицер полиции, — сейчас подъеду, и мы вместе отправимся в замок Ромбусбье. Одному Богу известно, что нас там ждет!

Дверь портика была открыта, как и дубовая входная дверь здания.

— Что заставляет думать, что господин Сандр не покинул жилища, — пробормотал Кершов. Лоб его покрылся холодным потом.

— Эй… господин Сандр!.. — вместе закричали Пон и Кершов.

— …андр… андр… — ответило эхо.

Они пробежали комнаты, залы, коридоры, отказавшись от дальнейших призывов. Издевательское эхо терзало нервы.

— Остаются только подземелья, — прошептал господин Пон, — вы знаете, комиссар, там мы…

— Если случилась новая драма, мы вскоре это узнаем, — вздохнул полицейский.

Они спустились по винтовой лестнице. Темница, где нашли таинственного Натана Фома, была пуста.

— Остается только низкий зал с колодцем, — тихо сказал архивариус.

Кершов открыл дверь, и господин Пон завопил.

Старик Ансельм Сандр лежал на полу.

— Мертв! — вскричал Пон.

— Похоже! — сурово ответил Кершов.

— Глаза! О боже! Я не могу это выдержать! — застонал архивариус.

Господин Кершов видел много ужасов за время своей полицейской карьеры, но и он пошатнулся и задрожал. У господина Сандра не было глаз! Были только два черных углубления, уставившиеся в потолок.

— Выколоты? — простонал господин Пон.

— Нет… ужас какой-то… выжжены!

Архивариус отвернулся, но через мгновение завопил пуще прежнего.

— Статуя… как ее называют… Бусебо! Посмотрите, господин Кершов, и скажите, не околдовали ли нас?

Лицо ужасной статуи было разбито молотком. Глаза ее отсутствовали!

— Патетье!

Мы долго обсуждали новые ужасы замка Ромбусбье. У меня и у моего друга настроение было не из веселых.

— Послушай, — сказал он, — лучше больше об этом не говорить, иначе мы можем лишиться разума, вернее, того, что от него осталось.

— Маленькая книжонка о делах пиратов, помнишь, — начал я.

— И что?

Я узнал, что Ромбусбье был компаньоном жуткого Иохана де Местре. Он выжигал глаза пленников.

— Чтобы они пели, как синички, не так ли? — презрительно сказал он и застыл с раскрытым ртом. — Все святые! — вскричал он.

— Что такое? — с тревогой спросил я.

— Я вспомнил о прежнем хозяине Кобе Лампреля, палаче Сербрюисе, который развлекался, выжигая глаза воробьев.

— Есть и другие мерзавцы, которые так поступают, особенно с синичками, — заявил я.

— Сербрюис — племянник мэтра Бриса, — сказал мой друг, — но не стоит ломать голову над этим. Это бессмысленно!

Бессмысленно!

Патетье сильно ошибался! На следующий день город стоял вверх тормашками. Уважаемый Сербрюис жил в солидном домик на Халстрате. Он вел образ жизни моли — любительницы шелка. Заменил слугу служанкой-идиоткой с фермы, которой платил только едой.

Он был сама пунктуальность. Служанка удивилась, что он не появился к завтраку ровно в семь часов. Она не рискнула разбудить его, поскольку хозяин был жестоким человеком и не отступал ни перед чем. Но когда часы пробили десять, она решила глянуть. Ее хозяин лежал на диване, мертвый, в окружении десятка замученных до смерти воробьев с выжженными глазами. Но таинственная рука вернула ему сдачу той же монетой. У него были выжжены глаза!

Глава седьмая Пневматический карабин, пневматический пистолет и ментол

Глаза Бусебо!

Я выкарабкался из лихорадочного сновидения, наполненного ужасающими видениями, в которых глаза каменного чудища играли главную роль. А ведь прошло уже несколько недель со времени последнего кошмара, который заставил меня разбудить Патетье и рассказать ему о сновидении.

Почему изуродовали ужасную статую?

Полицейские романы, которые я пожирал долгие годы, часто упоминали о подобных глазах. Это были то сказочные рубины, светившиеся красным светом, то королевские изумруды, сверкавшие, как тигриные глаза, а то и алмазы, сиявшие, как яркие солнца, по сравнению с которыми знаменитый Кохинор был тусклой лампочкой. Но я быстро отбросил эти устаревшие и упрощенные соображения, ибо новые, более тяжелые мысли теснились у меня в голове. «Почему? Почему?» — нашептывали мне в ухо дьявольские голосишки, и я мысленно составил довольно длинный вопросник.