Проклятие Гунорбохора

Хелмар расхохотался. Нет, он не боялся красноволосой. Но сражаться с женщиной он не будет, хоть она и убила многих. Нет, он возьмет ее живой, и она родит ему таких же дерзких и смелых сынов!

Три фигуры в светлых одеждах явились из тьмы, атаковав телохранителей вожака. Крики и стоны. Лязг стали. Далмира не верила глазам: трое бойцов легко расправились с десятком хелмаров! Вождь пал, и лишившиеся главы разбойники побежали к кораблю.

— Судьи! Нам помогли Судьи! — восторженно кричали с вала. Снова Судьи, подумала Далмира. Теперь ясно, почему мергины не выдают Судей эмону…

Хелмары бежали, но бежали слаженно и умело. Оставшиеся на черном корабле прикрывали своих выстрелами из луков, сразив нескольких мергинов. Они ловко оттолкнули корабль от берега, бросая товарищам веревки и втягивая их на борт. Зная, что преследовать не будут, хелмары развернули корабль и скрылись в ночи.

Едва враг отступил, к девушке подбежала Риана:

— Далмира, ты так сражалась! Ты… просто герой! — она крепко обняла подругу. Ноги Далмиры подогнулись, и она села на землю, не выпуская окровавленного копья.

— Что с тобой? Ты ранена? — забеспокоилась Риана. — На тебе кровь!

— Кажется, не моя. Я устала, — такое опустошение бывало после каждого боя, и Далмире хотелось, чтобы ее оставили в покое. Но не тут‑то было. Девушку тормошили и трясли восторженные поселяне. Женщины восторгались ее смелостью, мужчины — владению оружием. Она слабо улыбалась в ответ, желая лишь одного — поскорей смыть кровь и заснуть. Кто‑то поднес кружку хмельного пива, Далмира жадно выпила, и ей захотелось прилечь. Риана разогнала всех, отвела девушку в дом и помогла подруге умыться. Старого Олтнора не было, он занимался ранеными. Далмира разделась и легла в постель.

— Ты великолепно сражалась! — в который раз произнесла Риана.

— Прекрати, Риана. Я не хочу об этом вспоминать.

— Ты спасла нас всех!

— Пустяки. Отбились бы и так. У вас много сильных мужчин, да и Судьи помогли.

— Судьи впервые помогли нам отбиться. Они никогда этого не делали. Если бы не ты, нам пришлось бы худо. Ни один из наших мужчин не сражался так, как ты, Далмира! Ты убила множест…

— Не надо, Риана! Хватит. Можно мне поспать?

— Конечно, как скажешь. Отдыхай. Я пойду, посмотрю, не нужна ли Олтнору помощь.

Риана ушла. Далмира лежала и думала. Мир, открытый ей Шенном, оказался не лучше миров, из которых они бежали. Везде и всюду люди несчастливы, страдая от рук более сильных и наглых. Как бы она хотела найти землю, свободную от зла, но, похоже, мир таков, каков есть. Что же делать? Смириться и стать как все? Что делать человеку, желающему изменить мир? Уснуть, подумала Далмира и усмехнулась. Уснуть навсегда и не мучиться.

Убитых похоронили, раненые залечивали раны. Судьи исчезли так же внезапно, как и появились, но это никого не удивляло. Далмира поражалась, как стойко переносят смерть близких мергины. Женщины плакали, но в их слезах не было отчаяния. Эти сильные люди жили бок–о–бок со смертью и были готовы к ней, считая за честь умереть за род или веру предков.

На следующий день пришли воины одана, и народ собрался на площади.

Далмира хотела пройти вперед, чтобы лучше видеть и слышать, но ее не пустили.

— Не выходи, — остановила ее Риана. — Тебе не стоит показываться чужакам. Так велел Гриннор.

Высокий воин в шлеме стоял перед старостой и селянами. За его спиной выстроился отряд вооруженных копьями латников.

— Я имею приказ задержать Далмиру, беглянку. Она должна быть здесь.

— Почему она должна быть здесь? — развел руками староста.

— Она — рабыня хартогов. Они преследовали ее до вашего селения, пока не явился мергин в маске и не отбил ее. Это произошло там, — военачальник указал на склон горы. — Красноволосая — собственность хартогов. Хартоги видели ее здесь, а вы не выдали ее им. Я жду.

Риана тихо подтолкнула Далмиру:

— Уходи задворками и спрячься под причалом. Там не найдут.

Далмира отступила за дом, но не ушла, а осталась, вслушиваясь в спор:

- …все налоги мы платим сполна! — говорил Гриннор. — Чего вы еще хотите?

— Вы должны подчиняться указам одана, а не преступникам в масках!

— Они не преступники! — возразил староста. Толпа глухо зароптала.

— Это земля одана! Вершить суд на ней могут только фагиры! — воин выразительно хлопнул по рукояти меча. — Терпение одана закончилось. Он и так слишком долго был добр к вам, еретикам…

Казалось, военачальник не видит угрожающих глаз толпы, расхаживая перед селянами, но воины заметно напряглись. От мергинов можно ждать чего угодно! Случалось, они вместе бились против хелмаров, но теперь… Много крови прольется, прежде чем мергины усвоят, что слово одана — закон, а воля — священна.

— Выдадите беглянку добром — или мы обыщем селение!

— Ищите, — повел рукой староста. Он встретил взгляд Рианы — та еле заметно кивнула. — Ее нет здесь.

Офицер расхохотался:

— Я вижу, что нет! Говорят, ее волосы, как огонь — видны издалека. Но вы знаете, где она прячется! Выдайте ее и, возможно, эмон не станет наказывать вас за убийство хартога!