Проклятие Каменного острова. Книга 3. Звездный ключ

Обычно Ксана мало интересовал эмоциональный настрой людей, если только он не нес в себе угрозы, но эта женщина явно была в отчаянии и таким оригинальным способом, видимо, пыталась отомстить Себастьяну за нанесенные обиды. Молодой волшебник сильно сомневался, что в прошлом Ботаник мог намеренно оскорбить эту женщину, скорее всего, просто не замечал ее притязаний. Но он сам тут при чем? Почему Оливия Данли решила самоутвердиться за его счет?

У Ксана было типично эльфийское отношение к тому, что Юджин Кроу называл коротким и емким словом «секс». В отличие от людей, эльфы никогда не снимали накопившееся напряжение при помощи интимного акта, у них не играла кровь в период полового созревания. Просто в определенном возрасте их посвящали в таинство близких отношений, а дальше все зависело от жизненных обстоятельств и личных предпочтений. Ксан повзрослел быстро, как человек, но до этого дня знал только ласки эльфиек. Человеческие женщины его не привлекали.

Сдерживая нервную дрожь, Оливия прислушивалась к звукам в комнате и каждую секунду ждала, что сейчас ей велят убираться. Она не имела права так себя вести. Гнев и застарелая обида снова сыграли с ней злую шутку, заставив днем наговорить Себастьяну гадостей, а вечером оказаться в постели брата его невесты. Ведь этот парень виноват только в том, что красив, как юное божество!

Рядом что-то тихо звякнуло, потом упругий мат на постели слегка прогнулся, повеяло восхитительным ароматом. Оливия жадно втянула в себя воздух и рискнула приоткрыть глаза. Не успела она восхититься видом безупречного обнаженного торса и широких гладких плеч, как с нее сдернули легкое покрывало и потянули за руки. Оливия оказалась сидящей верхом на крепких мужских бедрах, прижатая к их венцу в полном анатомическом соответствии.

Белокурый бог слегка отклонил ее назад, заставив прогнуться в спине, и, едва касаясь кожи, провел пальцем от ямки между ключицами до самого низа живота. При этом он неотрывно смотрел ей в глаза.

— Мне кажется, что ты не слишком любишь нежности.

Эти тихие слова были последним, что Оливия четко запомнила, потому что в следующий момент он без всяких усилий приподнял ее и одним плавным движением соединил их тела, заставив ее содрогнуться от острого удовольствия.

К исходу ночи Оливия поняла, какой скудной и пресной была до этого ее интимная жизнь. Александр Корвел с легкостью угадывал все потаенные потребности женского тела. Для него не существовало запретов, он не ведал стыда, просто шел навстречу ее желаниям, проявляя какую-то нечеловеческую выдержку и выносливость. Оливия была своенравна и считала себя экспертом во всех областях, но так фатально в мужчинах она еще не ошибалась…

Глава 10

За шесть дней, которые Николас провел в резиденции Мортимеров, он лишний раз убедился, что у друзей его молодой жены поистине мертвая хватка. Не особенно считаясь с его недомоганием, они настойчиво и целенаправленно расспрашивали Ника до тех пор, пока не удовлетворялись ответом. В качестве компенсации за излишнюю настойчивость ему рассказали удивительную историю о волшебниках и эльфах, о Дверях, ведущих в иные миры, и далекой планете Земля. Они подтвердили абсолютно все, что открыла ему в своем завещании мама.

Когда Нику, наконец, позволили покинуть дом Себастьяна, он знал уже намного больше, чем ему хотелось бы, и чувствовал себя трижды предателем. Он попытался было вернуться к работе, но быстро понял, что теперь бесконечно далек от проблем состоятельных клиентов. Ник все еще чувствовал слабость, его изнурял постоянный жар в крови, а мысли были целиком заняты делами семьи. Трех семей, если быть точным, и к каждой из них он теперь имел непосредственное отношение.

Подходила к концу третья декада со дня отлета Анны на Кали, и Ник считал уже не дни, а часы до ее возвращения. Он доверил контору на пятьдесят седьмом этаже Синтии и Гастону, а сам спустился на самый нижний уровень Муравейника, где в маленькой душной комнатенке на задворках дешевой забегаловки начал вести бесплатный прием и давать юридические наставления всем, кто в них нуждался. На двери не было таблички с его именем, но стоило Нику появиться, как слухи моментально разнеслись по всем окрестным кварталам, и народ повалил к нему нескончаемым потоком. Предчувствуя грядущие перемены в своей жизни, Ник старался принести как можно больше пользы тем, кого по праву считал истинными гражданами Империи. В Муравейниках больших городов люди не жили, а выживали, и Холдер, как никто другой, знал, чем можно им помочь.

В этот вечер Николас засиделся допоздна. От непроходящей усталости ломило виски, жар волнами прокатывался по телу, он все время глотал воду со льдом, но не уходил домой, потому что с некоторых пор одиночество начало его тяготить. Облепленная старыми плакатами пластиковая дверь внезапно с треском распахнулась, но на пороге остановился не очередной посетитель, а человек, которого Ник никогда не ждал и не желал видеть.