Проклятие королей

Я замираю.

– Что вы сказали?

– Это не восстание, – очень тихо отвечает он. – Вам-то это известно, наверное, не хуже, чем мне. Это Паломничество. Мы его называем Благодатным паломничеством. И говорим друг другу, что нам нужно пройти врата паломников.

Он мешкает и смотрит мне в лицо, когда я слышу эти слова – Благодатное паломничество.

– Мы идем под знаком Пяти ран Христовых, – говорит он. – И я знаю, что вы и все старые добрые лорды Белой Розы такие же паломники, как мы.

Повстанцы, говорящие, что вышли в Благодатное паломничество, захватили сэра Томаса Перси, или он к ним примкнул; никто ничего не знает наверняка. Их предводитель – достойный человек, честный йоркширец Роберт Аск, в середине октября мы узнаем, что Аск въехал в главный город севера, Йорк, и никто не пустил ни единой стрелы, чтобы защитить город. Аску и войскам, которые теперь все называют паломниками, просто открыли ворота. Их двадцать тысяч. Это вчетверо больше, чем было в армии, захватившей Англию при Босуорте, этого довольно, чтобы завладеть всей Англией.

Первым же указом в городе восстанавливают два дома бенедиктинцев: Святую Троицу и монастырь Святого Клемента. Когда в Святой Троице зазвонили колокола, люди шли к мессе в слезах радости.

Я предполагаю, что король сделает все, чтобы избежать открытого столкновения. Повстанцам Линкольшира обещано помилование, если только они разойдутся по домам, но с чего бы им расходиться, когда за оружие взялось многолюдное графство Йоркшир.

– Мне приказали собрать деревенских жителей и приготовиться выступать, – говорит мне Монтегю.

Он приехал в Л’Эрбер, когда слуги начали убирать со стола после обеда. Музыканты настраивают инструменты, будет представлена маска. Я маню к себе Монтегю, чтобы он сел рядом, и склоняю к нему голову, чтобы он мог негромко говорить мне под чепец.

– Мне приказано выступить на север и прекратить Паломничество, – говорит он. – Джеффри тоже должен собрать отряд.

– Что вы будете делать? – Я трогаю лежащую в кармане кокарду, которую мне дал лорд Дарси, Пять ран Христовых и белая роза Йорков. – Вы же не можете стрелять в паломников.

Он качает головой.

– Ни за что, – просто отвечает он. – К тому же все говорят, что, увидев паломников, королевская армия перейдет на их сторону и присоединится к ним. Такое случается ежедневно. Посылая письма с приказами своим военачальникам, король тут же шлет вдогонку еще одно, спрашивая, сохраняют ли они верность ему. Он никому не верит. Он прав. Выясняется, что верить нельзя никому.

– Кто у него в поле?

– Томас Говард, герцог Норфолк, король верит ему только тогда, когда тот на глазах. Талбот, лорд Шрусбери, идет ему на помощь, но он за прежнюю веру и прежние порядки. Чарльз Брэндон отказался выступать, сказав, что хочет остаться дома и удержать от восстания свое графство; ему против его воли приказали ехать в Йоркшир. Томас, лорд Дарси, говорит, что его осадили в замке повстанцы, но поскольку он был против разрушения монастырей с тех самых пор, как королеве объявили о разводе, никто не знает, не дожидается ли он попросту мгновения, когда сможет примкнуть к паломникам. Джон Хасси прислал письмо, пишет, что его похитили, но все знают, что он был мажордомом принцессы и любит ее всем сердцем, а его жена открыто держит ее сторону. Король сгрыз ногти до мяса, он одновременно и бесится от гнева, и жалеет себя.

– А что… – я умолкаю, потому что в зал входит гонец в ливрее Монтегю, приближается к нему и ждет.

Монтегю манит его к себе, внимательно слушает, а потом поворачивается ко мне.

– Том Дарси сдал свой замок повстанцам, – говорит он. – Паломники взяли Понтефракт, и все, кто был в распоряжении Тома Дарси в замке и в городе, принесли присягу паломников. С ними архиепископ Йоркский.

Монтегю видит, какое у меня лицо.

– Старый Том вышел в последний свой крестовый поход, – усмехается он. – Под кокардой с Пятью ранами.

– Том надел свою кокарду? – спрашиваю я.

– У него в замке хранятся кокарды крестового похода, – отвечает Монтегю. – Он раздал их паломникам. Они идут за Господа против ереси под знаком Пяти ран Христовых. Ни один христианин не выстрелит в них, когда над ними священное знамя.

– Что нам делать? – спрашиваю я.

– Ты поезжай в деревню, – решает Монтегю. – Если юг поднимется с паломниками, им понадобятся вожди, деньги и припасы. Ты сможешь возглавить их в Беркшире. Я буду посылать к тебе, чтобы ты знала, что происходит на севере. Мы с Джеффри отправимся на север со своими отрядами и присоединимся к паломникам, когда будет подходящий момент. Я напишу Реджинальду, чтобы немедленно приезжал.

– Он вернется домой?

– Во главе испанской армии – прошу Тебя, Господи.

Бишем Мэнор, Беркшир, октябрь 1536 года