Проклятие короля

Не знаю, как Меллина, а я, слушая пленных, постепенно склонялся к мысли, что они не лгут. Ибо, пытаясь убедить нас в своей искренности, воины подробно рассказывали нам не только о каждом захваченном обозе и о полученной доле добычи, но и о количестве убитых ими людей, о местах, где они сжигали продовольствие, о разграбленных их отрядом деревнях и даже о цвете волос снасильничанных ими женщин. Прекрасно понимая, что даже десятой доли всего этого достаточно, чтобы отправить их в руки палача. Поэтому рассказ последнего воина я слушал не особенно внимательно. Предпочитая думать о причинах «покладистости» миардианцев. И гадать о том, сколько времени потребуется моей сестричке, чтобы сломать пленного ритуалиста.

Почему именно его? Да потому, что знал на собственном опыте — сломать мага криками или физической болью невозможно. Ушедший в себя маг может отключить свои чувства и не обращать внимания на то, что делают с его плотью. Для того чтобы он начал реагировать на какие-то воздействия, требуется вмешательство разумника. А эрр Гериельт перед началом допроса пообещал Меллине не вмешиваться.

В общем, к моменту, когда Мел хладнокровно отправила начавшего повторяться мечника во Тьму, я пришел к выводу, что сломать мага ей не удастся. А если и удастся, то не раньше чем через час. Поэтому, привалившись к колесу телеги, настроился на длительное ожидание…

…Ха! Маг вытаращил глаза сразу же, как Мел прикоснулась к своей щепочке. А потом раззявил пасть так, что вывихнул себе челюсть. И тут же мелко-мелко заморгал, давая понять, что готов говорить!

Меллина тут же убрала палец, легким движением кисти вправила на место челюсть и негромко поинтересовалась:

— Ты тоже будешь утверждать, что не имеешь никакого отношения к гибели моего отца и моего брата?

Судя по тому, с какой скоростью затараторил маг, Мел не только перестала его терзать, но и повесила на его многострадальную челюсть печать Бесчувствия:

— Ваша милость! Клянусь честью, на отряды с гербом вашего рода мы не нападали! Ну, скажите, зачем нам лезть на рожон? Наше дело — захватывать обозы, а остальное нас не касается. Если не верите, позвольте меня допросить вашему разумнику! Он сразу поймет, что я не лгу! Поверьте, ваша милость, на нас хватает крови. Но жизней ваших близких мы не брали…

Мел угрюмо посмотрела на пленного:

— Твои воины сказали, что Матеус Коротышка отправил в Семиречье четыре отряда. Кроме тебя, в них были ритуалисты?

Маг облизал пересохшие губы и отрицательно мотнул головой:

— Два стихийника, один иллюзионист и я… Других не было…

— Он не лжет, ваша милость, — негромко сказал эрр Гериельт. И, развернувшись, рявкнул: — К бою!

Я мигом оказался на ногах. И тут же метнулся к Меллине. Однако прикрыть ее щитом не успел — за моей спиной раздался характерный хрип, а потом — крайне недовольный голос Облачка:

— О, Тьма! Это же Черные Соколы! Только их тут и не хватало… Ваша милость! Что вы делаете?!

— Лечу мага, — не сводя взгляда с бьющегося в агонии ритуалиста, прошипела Меллина. — Зачем было его резать?

— Что значит «зачем»? Вы что, хотите, чтобы его допросили еще раз? И он рассказал о чем-нибудь… интересном?

— Пожалуй, нет…

— Тогда дайте ему спокойно умереть…

— Могу даже помочь, — криво усмехнулась моя сестрица, и пленный маг тут же обмяк…

Командир отряда Черных Соколов сотник Мурад Царапина изо всех сил старался не показывать своего удивления. Однако взгляды, которые он бросал на наших «возниц», говорили сами за себя: воин, доказавший право командовать лучшими бойцами Семиречья, отказывался понимать, каким образом два мага, три воина и десяток вооруженных мечами и щитами «крестьян» умудрились уничтожить отряд отборных головорезов Матеуса Коротышки. И не просто уничтожить, а не получить при этом ни единой царапины! Поэтому сразу после обмена приветствиями он попросил у Меллины разрешения осмотреть место боя и принялся бродить между телег, усиленно вглядываясь в валяющиеся тела и усыпанную мукой землю.

Вопросы, которые он задавал следующему за ним Облачку, я не слышал. Зато прекрасно видел жестикуляцию эрра Маалуса. И мог представить себе ту картину, которую маг для него рисовал.

Начало боя… Смерч… Миардианцы входят в облако из муки… Мы собираемся в «башню»… Смещаемся в сторону… Следуем за вражеским строем… Эрр Гериельт и его телохранители выскальзывают из «башни»… Вспышка Огненного шара… Добивание оглушенных миардианцев…

Глядя, как Облачко размахивает руками, я пережил весь бой заново. И к моменту, когда сотник Мурад замер над телами допрошенных нами пленных, чувствовал гордость за Меллину, эрра Маалуса и эрра Гериельта. И легкое неудовлетворение от того, что за весь бой не пошевелил даже пальцем. Впрочем, как только командир отряда Черных Соколов направился к нам, я выбросил из головы все лишние мысли. И мысленно повторил «напутствие» эрра Маалуса:

«Молчать. Ничему не удивляться. Называть эрра Гериельта эрром Мэлором…»

Остановившись в четырех шагах от моей сестрицы, сотник приложил к груди правый кулак и склонил голову: