Проклятие короля

   Тело реагирует само - левая рука, выпустив злосчастный свиток, прихватывает кисть атакующей руки, и, одновременно со смещением корпуса влево прижимает ее к створке двери. Правая - захлопывает вторую створку.

  Хруст ломающейся кости... Рев боли...Команда атаковать... А через несколько мгновений в неплотно прикрытую створку врезается плечом один из мечников. На мой взгляд, совершенно зря: я в своем праве, значит, обязан сопротивляться...

  ...Высверк стали - и в глазах воина появляется недоумение. Потом его правая рука выпускает меч, дотягивается до горла, перехваченного моим кинжалом, а через мгновение почти мертвое тело начинает медленно оседать вниз. А в коридоре раздается слитный рев и топот десятков сапог:

  - Бой!!!

  Сильным толчком помогаю трупу упасть поперек дверного проема, смещаюсь вперед-вправо-вниз, в длинном выпаде вбиваю спату в колено следующему мечнику, и, краем глаза увидев цветные пятна мантий магов, отшатываюсь назад. И, скрывшись за дверью, тянусь к амулетам.

  Связка, перемотанная алой лентой, ложится в ладонь сама собой. И, кажется, превращается в угольную пыль раньше, чем пальцы смыкаются на нужной части одной из основ...

  ...Встав на ноги, я посмотрел на свою 'подружку' и онемел: передо мной стояла баронесса Меллина Орейн! В ночной рубашке, разрезанной от ворота и до низа живота! Сверкая голой грудью, на которой чернело несколько самых настоящих рун!

  - Что ты с собой сделала?

  - Я? - удивилась Мэл. Потом хмуро сдвинула брови, запахнула разрез и показала пальцем куда-то за мою спину: - Это не я, а вот эти двое. Пытались меня убить...

  Развернувшись на месте, я окинул взглядом комнату и ошалело почесал затылок: за те несколько часов, которые прошли с момента ухода Марты, спальня каким-то образом превратилась в логово безумца, помешанного на ритуальной магии. По краям кровати Меллины, отодвинутой от стены, возникли железные кольца, на которых висели обрывки кожаных ремней, а вокруг нее появилась здоровенная пентаграмма. Еще одну нарисовали вокруг невесть откуда взявшегося в комнате топчана, на котором в бессознательном состоянии лежал совершенно голый мужчина, с головы до ног разрисованный рунами. Еще два тела, одетые в мантии ритуалистов, валялись рядом с кроватью моей сестры, а в стене по правую руку от меня зияла дыра тайного хода.

   - Что тут творилось? - кое-как справившись с удивлением, спросил я.

   - Я думаю, что кто-то из тех, кто присутствовал на похоронах отца, увидел размер моего резерва, и тут же отправил голубя в тайный приказ... - пробормотала моя сестричка. Потом сорвала с себя ночную рубашку и принялась облачаться в костюм для тренировок с мечом. Продолжая говорить: - Зачем брать штурмом Орейн, если можно заманить меня во дворец и лишить жизни прямо в моей спальне?

   - Для того чтобы лишить жизни, не надо таскать по потайным ходам топчаны и рисовать пентаграммы... - фыркнул я. - Достаточно пробраться в спальню и ткнуть тебя ножом... И меня арестовывать тоже не надо... В общем, тут творится что-то странное... Только вот что? Кстати, с каких это пор арестовывать никому не известного бастарда, не обладающего и толикой Дара, посылают четыре десятка мечников и нескольких магов?

   Сестра натянула на себя штаны и удивленно спросила:

  - В каком смысле 'арестовывать'?

   Я быстренько пересказал ей разговор с сотником королевской стражи, потом снова вспомнил недавний бой, один из пропущенных ударов и удивленно ощупал свою кольчугу.

   Прореха была там, где ей и полагалось - под правым подреберьем. Точно такая же дыра оказалась и в поддоспешнике. А под ним, на моей коже, не оказалось даже царапины. Хотя, судя по размерам дыры и количеству крови, начинающей уже засыхать, клинок стражника не мог не достать до печени! Да, кровь, конечно же, могла пропитать мою одежду и тогда, когда я валялся на полу. Но ведь дыра-то была? В общем, еще раз ощупав место, где должна была быть рана, я уставился на Меллину:

  - Ничего не понимаю: удар прошел, а я - жив! Этого не может быть!

   - Может... - натянув сапог, криво усмехнулась сестра. - Печать Чужой Крови из трех очень сильных амулетов. Не чета той, которую я сделала перед вашим отъездом... Кстати, если бы я не разомкнула это плетение после того, как затащила тебя в спальню, оно бы выпило и меня, и эту троицу.

   - Ясно... - выдохнул я. И, прикрыв глаза, снова погрузился в горячку только что закончившегося боя. Пытаясь вспомнить те странности, которые меня удивили:

  ...Нож, зажатый в руке тяжелораненого мечника, решившего подрезать мне сухожилие, тянется к моему сапогу... И вываливается из пальцев раненого еще до того, как я успеваю увидеть его движение и сместиться в сторону...

  ...Удар меча королевского стражника, направленный мне в левый бок, оказывается таким слабым, что толком не проминает кольчугу. Скручиваю корпус, смещаюсь в сторону, вгоняю спату в вырез барбюта. И с удивлением отмечаю, что воин, на бригантине которого пришито не что-нибудь, а самая настоящая 'Стальная Стена', не успевает среагировать на мою контратаку...