Проклятие лилий

— Увы, нет. Калейдоскоп неясных видений. Они все время меняются, и я не знаю, что они значат.

— Я видела, — тихо на литонском сказала Лили. — Осмонд хочет убить Эдгара и Илверта. Я видела человека с ядом в руках. Но это было не здесь, где-то далеко.

И она крепче сжала руку Эда.

— О чем я и говорю, — кивнул Эрвинг, и сердце сжало дурное предчувствие. — Нам надо решить, что делать, иначе для нас все кончено. И Бранда считает, что единственный способ — дать Изельгарду нового короля.

— Отказываюсь, — поднял голову Илверт. Это было первое слово, которое Эрвинг услышал от него за вечер.

— Почему? — спросил он. — Разве не этого вы добивались?

— Не этого, — тихо ответил король Литонии. — Я хотел восстановить свою страну, а не властвовать над Изельгардом. Да и для людей я теперь всего лишь посмешище.

— Не говори глупостей! — перебила сына Бранда.

— Илверт, — Айк так пристально посмотрел на юношу, что даже Эрвингу стало не по себе, — ты помнишь, о чем я спрашивал тебя, когда мы впервые встретились в Литонии перед осадой Самарина?

— Да, — так же без эмоций ответил тот.

— Я спросил, готов ли ты ради Литонии взять Истор. И ты ответил, что готов. Куда делась твоя решимость?

— Никуда не делась, лер Эйш. Я готов был вести войска на Истор, но устроить мятеж? Свергнуть Осмонда? Это подло.

— Это правильно, — вмешалась Бранда. — Я не позволю Осмонду тебя убить.

— Сейчас речь идет не только о моей жизни, мама. Изельгард — это миллионы жизней. Что будет дальше? Переворот? Война? Мне стыдно смотреть тебе в глаза, а ты предлагаешь смотреть в глаза миллионам и отвечать за их судьбы?

— Именно это мы и предлагаем, — сказал Эрвинг. — Я говорил с военачальниками, прославившимися в последней войне. Они тоже недовольны Осмондом. А за командирами пойдет армия. Власть Осмонда держится на армии. И это наш шанс расшатать трон, на котором он сидит. Но назад дороги не будет и, если это тебе не нужно, Илверт, нечего и начинать. Ты — единственный наследник престола Изельгарда.

— А Литония? Что делать с ней?

— Объединить Литонию и Изельгард, только не насильственно, как сделал Осмонд. И потом, у тебя самого рано или поздно появятся дети. И у Бранды будет сын, который сможет занять трон Изельгарда, а ты будешь править Литонией.

Илверт так посмотрел на мать, будто потерял дар речи, и, кажется, только сейчас заметил ее интересное положение, которое становилось все труднее скрывать.

— Это правда? Мама!

— Правда, — улыбнулась Бранда. — Но сейчас речь не об этом, милый. Я знаю, ты устал. Но если мы упустим момент, на этом все и закончится. А я хочу, чтобы у всех моих детей было будущее.

— Хорошо, — кивнул Илверт. — Что требуется от меня?

— Держаться, ответил Эрвинг. — И повести за собой людей.

— Я согласен.

Эрвинг видел, как хмурится Эдгар. Видимо, сын был против такой идеи, но молчал. Заметил и то, как Бранда легонько сжала ладонь сына. Что ж, возражений ни у кого нет.

— Тогда давайте составлять план, — сказал Эри, вот только ответить ему никто не успел. Посреди ночной тишины раздался траурный перезвон колоколов.

— Что это значит? — одними губами спросила Бранда.

— Это может означать лишь одно. — Эрвинг поднялся и подошел к окну. По улице метались люди, загорались огни. Кажется, их план то ли с треском провалился, то ли воплотился в жизнь без их участия. — Осмонд мертв.

ГЛАВА 42

Илверт

Я смирился с судьбой и ссылкой. Это был единственный вариант защитить семью и прожить хоть немного дольше, пусть и прекрасно понимал, что спокойной жизни не предвидится. Если боги будут милостивы ко мне, выберусь. Вот только предложение Эрвинга стало для меня громом среди ясного неба. Конечно, не обошлось без мамы. Я и не думал, что она так легко сдастся, но и убивать Осмонда не собирался. Однако Эрвинг и предатель Айк говорили правильные слова. Ничто не помешает Осмонду убить моих родителей, как только он избавится от меня. Как вообще можно его остановить? Никак… Похоже, передо мной оставался единственный выход: занять трон Изельгарда. И я решился. Хотя решился я еще тогда, когда выступил войной против Осмонда. Понимал ведь, чем все закончится. Но эти дни пути и постоянно давящая печать ослабили меня. Раньше мне казалось, что мой дар — это проклятие. И вот по велению Эдгара Аттеуса я больше не видел призраков. Но разве стало легче? Нет. Только в сотни раз хуже, будто меня лишили части себя самого.

Я уже готовился обсудить, как мы будем освобождать престол Изельгарда, когда раздались мерные траурные удары колокола. А это могло означать одно — Осмонд мертв. И я не имею никакого отношения к его смерти.

— Что это значит? — первой опомнилась мама, а Эрвинг произнес слова, которые сейчас были в голове у каждого. Король умер. И что нам теперь делать? Надо действовать сейчас, так как «потом» уже не будет.

— Надо идти во дворец, — поднялся я. — Дэй Аттеус, какое количество войск мы можем получить?

— Думаю, около пяти тысяч человек, — ответил Эрвинг. — Но, конечно, сложно ответить за всех. Тем не менее Осмонда больше нет. Это меняет дело.

— Прошу, займитесь войсками. Мама…