Проклятие Мафусаила

После многократного обсуждения и уточнения деталей, они пришли к выводу, что более реального шанса не существует. Никто не воспринимает угрозу бунта и побега всерьез, бдительность тюремщиков заметно снижена, а жилой блок ротмистра никем специально не охраняется. Некоторые камеры наблюдения вышли из строя, но черт их знает, какие именно, признался Кусто. Впрочем, это неважно, потому что, когда приходит вертолет, никто за мониторами не следит — все спешат за посылками с большой земли. «А как мы заставим ротмистра выйти?» — усомнился Молчун. Удивительным образом преобразившийся в матерого заговорщика оператор уверенно заявил, что это не самая сложная часть их операции, волноваться нужно о другом. Например, как они будут действовать, когда доберутся до материка. В здешних краях у жандармов, конечно, не хватает людей, но сколотить поисковый отряд силы найдутся, благо что на острове Диксон недавно достроили опорный пункт. Что на это ответить Молчун не представлял и передал слово Лехе.

«Уйдем вглубь от берега на юго-восток, насколько хватит топлива в баках, — поделился тот своими соображениями. — По рации свяжемся с поселенцами, их позывные у меня есть. Потом бросим вертолет. Дальше — пешком до заброшенной базы геологоразведчиков, — объяснил он, тыча пальцем в зеленое пятно между речками Пура и Агапа на карте, украденной у охранников. — Там дождемся связного из лагеря поселенцев, который поведет нас дальше». «Если нас не успеют повязать к этому моменту», — вставил Кусто. Леха возразил, что не за тем они планируют побег, чтобы потом ложиться кверху лапками, и, к тому же, надолго ли хватит энтузиазма у жирдяев в форме, ведь бегать по тундре за беглыми преступниками — не пикник с шашлыками. Они найдут брошенный вертолет и успокоятся. Радостно рапортуют начальству, что мы сгинули в тундре, потому что до Норильска нам никак не добраться, а если бы и добрались, то все равно пропали бы, потому что уже лет десять никто в городе не живет. Тех немногих, кто оставался после взрыва на металлургическом заводе и закрытия производства, давно переселили в Красноярск. А больше в здешних широтах податься некуда. Дикий край. Даже китайцы брезгуют брать тут землю в аренду.

Его слова едва ли обнадежили Кусто, но лучших идей все равно не родилось. «Может, заправимся на Диксоне и полетим дальше?», — робко подал голос Молчун, догадываясь, что, скорее всего, сморозил глупость. И не ошибся. «С Диксона мы уже точно никуда не взлетим, — авторитетно заявил Леха, разнесут к хренам собачьим». Молчуну оставалось краснеть, молчать в тряпочку и слушать старших товарищей.

* * *

Все вышло даже проще, чем ожидалось. Не успев толком опомниться, Молчун очутился в вертолете. Он смутно помнил, как за прозрачным металлопластиковым корпусом барокамеры появился Кусто, вооруженный пистолетом. Используя в качестве живого щита ротмистра Карпова, они втроем, никого не встретив, беспрепятственно поднялись на взлетную площадку. Увидев их компанию, охранники и вольнонаемные, собравшиеся у вертолета, замерли и затихли. Следуя указаниям Кусто, офицеры побросали оружие на палубу. Леха поднял один пистолет, а остальное отнес в салон вертолета.

Лопасти винта, набирая ход, со свистом рассекали воздух. Леха занял кресло рядом с пилотом и ткнул стволом в бок, подгоняя. Перекрикивая шум, Молчун поинтересовался у Кусто, как они поступят с начальником охраны.

— Он нам больше не нужен, — ответил Кусто и пинком вытолкнул ротмистра на палубу.

Кусто захлопнул люк, и через секунду корпус вертолета дрогнул. Молчун поспешно опустился в кресло, вцепился в подлокотники и посмотрел в мутный иллюминатор, через который увидел накренившийся горизонт и поплывшую под ними вихрастую морскую гладь. Кусто протянул наушники с микрофоном и жестом показал, чтобы молодой человек их надел. В наушниках шум двигателя звучал приглушенно, и можно было спокойно говорить, не крича истошно друг на друга.

— Все прошло гладко, — не до конца веря в удачу, сказал Молчун.

— Это мне и не нравится, — вздохнул Кусто. — Слишком гладко.

Он хотел еще что-то сказать, но тут из кабины появился Леха и попросил Молчуна сменить его возле пилота. Когда парень протискивался мимо, Леха вручил ему пистолет. Устроившись на месте второго пилота, Молчун завороженно уставился на раскинувшееся во все стороны море. На поверхности воды играли лучи солнца, пробивающиеся сквозь рваные облака над головой. Пилот боялся пошевелиться и сосредоточенно держался за штурвал.

Молчун забеспокоился, разобрав в наушниках возню и сопение. Он оглянулся и увидел, что в салоне открыт люк, а Леха выкручивает Кусто руку, в которой зажат пистолет. Молчун рванулся из кресла, но не успел. Каторжник вырвал оружие, крутанулся на месте и ткнул соперника ногой в живот. Кусто попятился назад, но вместо опоры его спина встретила резкие порывы ветра за бортом. Лишь на мгновение в его глазах мелькнул испуг, он попытался схватиться, смешно размахивая руками, и кончиками пальцев даже зацепил края люка, но сил не хватило, и Кусто смирился.