Проклятие Матери гор

Секта нечтопоклонников, как знал Грогар, образовалась в те же времена, что и церковь Святых Отцов – главенствующая религия в Форнолде, та самая, со ста двадцатью одним божеством. И секта эта напрочь отрицала весь Пантеон, взамен ста двадцати одного бога предлагая одного – Непознанного. По их мнению, бог один и представляет собой существо навроде сосуда, куда вливается вся человеческая, как они говорят, экзистенция, то есть мысли, чаяния, стремления и прочее. От человека зависит, станет ли Свет Вечный или, в простонародье, Нечто, добрым богом или злым. В общем, религия эта была крайне противоречивая, со сложной иерархической структурой и замысловатой философией. Сторонники Пантеона всегда преследовали нечтецов, называя их новой гогошидской ересью, а лет пятьдесят назад, стараниями ныне здравствующего стодвухлетнего первосвященника Элдрика, бывшего в то время Великим Инквизитором, они были изгнаны из королевства в пески Гаратии и в Вольные Города запада.

– Итак, – торжественно, словно читая молитву, начал Тун, – вы, как знатный и просвещенный человек…

– Минуточку! – сказал Грогар. – А откуда вы знаете, что я знатен, уважаемый Тун? Кстати, Тун – это имя или… что это вообще?

– Знатного человека видно издали, – с легкой улыбкой произнес Тун. – Ты, друг мой, хоть и грязен, и бородат, – Грогар тут же ощупал подбородок и с удивлением обнаружил, что основательно зарос, – но мой глаз не обманешь. Я не стал бы доверяться пустому проходимцу, бродяге какому-либо.

Кто-то фыркнул – должно быть, Иерофант.

– Что до моего имени, – продолжал старик, – то оно не имеет значения. Важно другое. Тун – это и имя, и призвание; ноша, кою я должен нести. Иначе, туном в нашей общине зовется всякий, познавший мудрость, накопленную отцами, и способный одарять ею других. А так как мы ведем историю нашего братства от пророка Туна, впервые сказавшего слово о Свете Вечном (глава 24 книги Деяний и Свершений), то отсюда и сие наименование. К сожалению, пророк, совращенный идолопоклонниками, пошел впоследствии по ложному пути, но откровение его живо и горит неугасимым пламенем в наших сердцах.

– Впечатляющая проповедь, – сказал Грогар. – И про пророка Туна, совращенного идолопоклонниками, – это мне понравилось. Представляю, что бы сделалось с Лунгой, услышь он это.

– Истина горька и подчас уродлива, сын мой. Ты знаешь, каким гонениям подвергались мы. Инквизиция Пантеона убивала моих братьев, бросала в темницу, наши священные тексты сжигались, как лютое зло. И мы искали ответ на вопрос – почему же так происходит? В чем корень зла? Где то гниющее семя, заражающее смрадом человеконенавистничества всё гумно? И мы нашли ответ. Книга.

– Опять эта книга.

– Да-да, книга. Колдовская книга. Уж не знаю, откуда она взялась и кто ее написал. Но несомненно то, что Непознанный, являющийся не чем иным, как зерцалом души человеческой, наполнился бы чернотой, источаемой той мерзостной книженцией, и на земле нашей, и так стонущей от засилья грешников и нечистости, наступил бы век жестокости, век мрака. Не спрашивай меня, как мы прознали о ней. Только мы преисполнились намеренья уничтожить ее. С этой целью отправились в далекий этот край. Но… было поздно.

Тун умолк, погрузившись в воспоминания.

– Ну не томи, продолжай, – поторопил Грогар.

Вместо него слово взял молодой парень с робким взглядом, сидевший рядом с ярлом.

– Мы явились в самый разгар странных событий, – сказал он. – Трагических событий, так до конца и не понятых нами.

– Да, Маландро, расскажи, – поддержал его Тун.

– Зная, что колдун содержит охрану, – охотно продолжил Маландро, – стерегущую вход в долину, мы и не надеялись попасть туда. Полагались на случай, на везение. Кое-кто из нас предлагал перевалить через горы. Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили, что Северные Врата… там никого не оказалось. Более того – по пути к замку мы так и не встретили никого. Долина словно вымерла. Странная, зловещая, какая-то напряженная тишина царила вокруг. Происходили те события в один из летних месяцев. Было жарко, солнце палило нещадно. Мы шли по дивному парку – вы бы видели его, господин! – он весь благоухал и искрился красотой и великолепием. Чудесное, возвышенное место. Помню, мы остановились, завороженные открывшимися видами. Перед нами предстал замок – величественное сооружение, совсем не похожее на жилище черного мага. Мы растерялись. Красота не может таить в себе зло…

– Эх, братец, – произнес Грогар, – как же ты заблуждаешься.

В ответ на реплику ярла молодой человек внезапно заплакал.