Проклятие мертвых Богов

– Нет никакой опасности, Базальт, – заверил Каэле; его губы застыли в улыбке. – Как ты себе это представляешь? Что он прыгнет сквозь время и пространство и отрежет нам уши?

– А откуда тебе знать, что он этого не сделает? – взревел Базальт. – Он же Бог! Заканчивай давай!

Каэле бросил взгляд на пылающее яростью лицо Бога – его глаза были похожи на вечные огни Бездны – и решил, что его товарищ, маг, возможно, прав. Полуэльф взялся за тяжелую металлическую чашу обеими руками, уперся покрепче в пол и сбросил ее с постамента, выливая на пол содержимое. Кровь выплеснулась к босым ногам Каэле и брызнула на черную мантию гнома.

Бог со своим мечом исчез.

Базальт утер лицо черным рукавом.

– Он был так близко!

– Я все-таки сомневаюсь, что он мог бы нам что-то сделать, – пробормотал Каэле.

– Лучше не рисковать, выясняя это.

Каэле вспомнил гигантский меч, который держал в руке Бог, и вынужден был согласиться. Они с Базальтом стояли в молчании и мрачно рассматривали пустую чашу из драконьего серебра и лужу крови на полу. Оба думали о другом Божестве, которое может рассердиться. Божестве, находящемся гораздо ближе.

– Это была не наша вина, – пробормотал Каэле, кусая ногти. – Мы должны во всем признаться.

– Всего лишь вопрос времени. Чемош все равно раскрыл бы обман, – согласился Базальт.

– Удивительно, что дело вообще так затянулось, – прибавил Каэле. – Он же все-таки Бог. Не забудь подчеркнуть это, когда будешь рассказывать хозяину о том, что произошло…

– Когда я буду рассказывать ему! – возмутился Базальт.

– Ну да, конечно, ты будешь ему рассказывать, – холодно заявил полуэльф. – Ты же Смотритель Башни, в конце концов. На тебе лежит ответственность. Я просто твой подчиненный. Тебе и рассказывать хозяину.

– Я Смотритель Башни. А за заклинание, вызывающее иллюзию, отвечаешь ты! Насколько я понимаю, это ты виноват, что Чемош обо всем догадался! Наверное, ты сделал какую-то ошибку…

Каэле оставил в покое свои ногти. Его длинные тонкие пальцы скрючились, руки стали похожи на лапы с выпущенными когтями.

– Наверное, если бы ты не стал паниковать и не приказал мне тут же прервать действие заклинания…

– Прервать заклинание! О чем это вы говорите?

Суровый голос прозвучал у них за спиной. Оба черных мага обменялись встревоженными взглядами, потом, приняв подобострастный вид, развернулись к своему повелителю Нуитари, Богу Черной Луны, и согнулись в низком поклоне.

Оба были в черных мантиях, обозначающих их приверженность Нуитари, – на этом сходство между ними заканчивалось. Каэле был высоким и тощим, с растрепанными сальными волосами, которые он редко удосуживался мыть; наполовину человек, наполовину эльф, он ненавидел обе эти расы. Базальт – коренастый гном, в чистой, аккуратной мантии, с заботливо расчесанной бородой – любую расу жаловал не слишком.

Распрямившись, они оба попытались принять непринужденный вид, словно понятия не имели о том, что стоят на каменном полу, залитом драконьей кровью, а у их ног лежит перевернутая чаша из драконьего серебра.

Долговязый Каэле устремил свой длинный нос на Базальта, который смотрел из-под густых черных бровей на полуэльфа.

– Скажи ему, – буркнул Каэле.

– Сам скажи, – прорычал Базальт.

– Кому-нибудь из вас придется сказать, и чем скорее, тем лучше, – прошипел Нуитари.

– Чемош разоблачил наваждение, – сообщил гном, стараясь выдержать темный и беспощадный взгляд Бога, что оказалось нелегко.

– Он пошел прямо на нас, – вставил Каэле, – размахивая громадным мечом. Я говорил Базальту, Бог ничего не сможет нам сделать, но он ударился в панику и потребовал прервать заклинание…

– Я не требовал, чтобы ты переворачивал чашу, – засопел Базальт.

– Это ты завывал, как раненый дракон…

– Да ты испугался не меньше меня!

Нуитари нетерпеливо взмахнул руками. Базальт, струсив, спросил тихо:

– Повелитель, а Чемош явится, чтобы освободить ее?

Уточнений не требовалось.

– Возможно, – ответил Нуитари. – Если только мудрость Повелителя Смерти не больше, чем его одержимость.

Каэле искоса посмотрел на Базальта, который в ответ пожал плечами.

Круглое лицо Бога, с припухшими веками и полными губами, было совершенно бесстрастно. Маги не могли определить, доволен он или нет, удивлен или встревожен или же ему просто все это смертельно надоело.

– Уберите здесь, – вот и все, что сказал Нуитари, прежде чем развернуться и уйти.

Магам потребовались объединенные усилия, чтобы водрузить тяжелую чашу в форме змееподобного дракона на постамент. Когда та оказалась на своем месте, они уставились на лужу, растекшуюся по каменным плитам пола.

– Может, стоит попытаться спасти хотя бы часть крови? – спросил Базальт.

Драконья кровь, особенно такая, отданная драконом по доброй воле, была невероятно редким и ценным продуктом.

Каэле покачал головой:

– Она уже нечистая. Кроме того, кровь теряет способность воспринимать заклинания через сорок восемь часов. Сомневаюсь, что хозяину захочется в ближайшее время снова обращаться к этому заклинанию.

– Что ж, тогда неси тряпки и ведро, и мы…