Проклятие Персефоны

Я крепче прижал девушку к себе, а затем поцеловал: осторожно, чувственно, словно боялся, что, стоит мне сделать хоть одно лишнее движение, она просто сбежит. Не в силах больше сдерживать себя, поцеловал требовательнее и настойчивее, заставляя соблюдать ритм, который мы оба задали. Не хватало воздуха, но я не мог оторваться от ее тела, сводящего с ума.

– Не играй со мной, Охотник.

Отстранившись, посмотрел в глаза Эмилии, которые заволокла алая пелена. Она сжала мои волосы, причиняя боль. Зарычав, я повалил девушку на кровать и прижал своим телом, укусив шею, коснувшись языком жабр, после чего начал медленно оттягивать и целовать кожу.

Эмилия извивалась, все ее тело было напряжено. Опустив одну руку к ее бедру, я провел по нему ладонью, коснулся лона, заставив сирену издать протяжный стон. В следующее мгновение девушка перехватила мою руку, внимательно посмотрев в глаза.

– Я недооценила тебя, Охотник. Готов ли ты быть всегда рядом со мной… на равных?

– Всегда… навечно.

Стоны, доносившиеся из нашей комнаты, говорили о том, что нет ничего противоестественнее и прекраснее, чем союз человека и сирены, которые полюбили друг друга.

КОНЕЦ