Проклятие Пифоса

Целиться было сложно. Мишень была велика, но животное билось в судорогах от боли и ярости. Его движения из неторопливых и величественных стали бешеными и дикими. Но ракета все-таки попала ему в шею, разметав плоть и выпустив наружу поток крови. Вой превратился в хриплое, удушливое бульканье. Зверь попытался сбежать. Он развернулся спиной к стене, но лапы его подкосились. Гигант осел, но в падении хлестнул хвостом по парапету. Пласталь с натужным скрежетом сложилась гармошкой и разорвалась, словно бумага. Слуг расплющило в кровавые лужи. Погибло и трое боевых братьев Дарраса — шипы на хвосте, отлично сослужившем роль стенобитного тарана размером с «Лендрейдер», пробили их нагрудники и проткнули сердца. Сам сержант плашмя бросился на пол. Животная булава обрушила парапет всего в паре метров от него, образовав в стене огромную дыру, а затем взметнулась вверх, пролетела прямо над головой десантника и снова ударила на расстоянии вытянутой руки от него. Катигерну пришлось спрыгнуть на землю, чтобы не превратиться в лепешку. Даррас поднялся, когда зверь рухнул на брюхо. Земля содрогнулась от его смерти.

Другие рептилии таращились на своего павшего сородича. Двое сразу же принялись обдирать мясо с его костей. Остальные же ринулись на новый источник угрозы.

— Сержант Даррас, — вызвала по воксу Эрефрен.

— Это срочно? — бросил Даррас и снова открыл огонь. Возможно, им удастся завалить еще хотя бы одну тварь, прежде чем остальные катком пройдутся по базе. Возможно.

— Думаю, я смогу использовать аномалию, — сообщила астропат.

— Так действуйте! У нас мало времени.

Наступающие животные заслонили вид безжизненного солнца. Огонь Железных Рук не ослабевал, но цели были настороже и атаковали все разом. Воины словно стреляли в подвижную горную цепь.

Лапы толще древесных стволов поднимались и били по стене. Челюсти лязгали, словно створки огромного ангара. В этой плоти не было ничего слабого. Живые горы ползли вперед и крушили защиту базы, словно яичную скорлупу. Чья-то лапа поддела Дарраса и подбросила в воздух. Сержант приземлился в дюжине метров от того места, где еще совсем недавно была стена. Теперь там не осталось ничего, кроме развалин и ревущей первобытной свирепости. Очень немногим слугам удалось уцелеть, но они продолжали сражаться. Верность своему долгу и легиону оказалась сильнее порыва к тщетному бегству.

Железных Рук разметало ударами. Они отбивались, с непоколебимой дисциплиной машины координируя свой огонь даже сейчас. Но чудовища разбили строй, и стало невозможно концентрировать огонь на одной цели. Когтистая лапа смяла бараки слуг. Почтенный Атракс обрушил всю ярость своих сдвоенных тяжелых болтеров на звериную лодыжку. Снаряды разорвали мышцы и кости, и ящер упал. Гигантская туша рухнула поперек лагеря, погребя под собой еще больше построек и лишь самую малость промахнувшись мимо командного модуля. Дредноут предугадал траекторию падения и улучил момент для прямого выстрела в голову. Прежде чем ящер успел хлестнуть лапой, Атракс выпустил в него длинную очередь бронебойных снарядов размером с кулак каждый, вышибив мозг существа. Тело дернулось и выгнулось в судороге, учинив новые разрушения, а затем упокоилось навсегда.

Две убитые твари. Конец отложен еще на несколько секунд. Возможно, Эрефрен все же хватит времени на то, что она задумала.

В промежутке между оглушающими воплями и завываниями, в несмолкающем грохоте болтерной стрельбы Даррас вдруг понял, что астропат обращается к нему.

— Сержант, — говорила она. — Я попыталась. Я не могу действовать отсюда.

— Что? — Он сменил магазин в болтере и продолжил стрелять, даже не сбившись с ритма. Промедление было равносильно смерти. Когти размером почти с него самого вспахивали огромные борозды там, где он стоял всего мгновение назад.

— Связь должна быть полной, — в словах женщины чувствовалось спокойствие, свидетельствовавшее о принятом ей жутком решении. Даже среди хаоса всеобщего опустошения ее голос заставлял кровь стыть в жилах. — Я должна вступить в физический контакт с источником аномалии.

Даррас зарычал, спиной отступая от колосса, потянувшегося к нему. Его глаза сверкали смертью. Десантник отстрелил твари палец, вынуждая ее отшатнуться.

— Вы понимаете, что здесь творится? И чем стала аномалия?

Он невольно задался вопросом, могла ли слепота женщины защищать ее от полного осознания их общей судьбы.

— Даже лучше вас, сержант, — ответила она. В ее словах не было надежды, только холодная решимость.

— Тогда подождите меня, — потребовал Даррас. Прорыв был невозможен. Но необходим.

— Я встречу вас у корабля, — раздалось в ответ.

— Что?!