Проклятие Пиковой дамы

Перстень у балерины Решетниковой изъяли и предъявили Зинаиде Барышевой, Капитолине Огородниковой и домработнице Глаше, все три его опознали, причем Зинаида Андреевна твердо заявила, что в конце спектакля, когда Анна Щербатова выходила на поклон, перстень был у нее на пальце.

Подробный, тщательный опрос свидетелей, бывших в тот вечер в театре, подтвердил, что Николай Васильевич после поздравления жены с удачной премьерой вместе со всеми отправился в банкетный зал, но по дороге потерялся, в суете это не сразу заметили, не было его минут пятнадцать, вполне достаточно, чтобы дойти до грим-уборной, задушить жену и дойти до банкетного зала. В театре Николай Васильевич замечательно ориентировался и прекрасно знал закулисье.

К тому же, будучи человеком умным, он сразу понял, что, если его вдруг увидит случайный свидетель, военный мундир выдаст его даже в полумраке коридора, а потому по пути в гримерку прихватил с вешалки в чулане халат технического персонала. Потом он этот халат просто бросил по дороге в банкетный зал на какой-то стул. В театральных коридорах после спектакля было сложено достаточно всякого реквизита, среди которого халат легко затерялся. Да, собственно говоря, сразу после спектакля его никто и не искал. Даже шнурок, которым была задушена Щербатова, не было надобности куда-то прятать, его можно было просто свернуть и сунуть в карман брюк. Никто и не думал обыскивать безутешного вдовца. Репутация сыграла полковнику на руку.

Все эти факты капитан Топтунов отчасти выяснил сам, отчасти они были рассказаны полковником Щербатовым после задержания.

— А все же, Николай Васильевич, что толкнуло вас, боевого офицера, героя войны, честного человека, на убийство? Почему? Почему нельзя было просто развестись? — в конце допроса спросил арестованного Евгений Александрович. — Ведь когда-то вы страстно любили свою жену, что же случилось?

Полковник Щербатов был очень бледен, его лицо осунулось, глаза запали, и скулы выступали на лице, словно оголившиеся кости.