Проклятие пикси (СИ)

— Голова у меня, потому что без подготовки, а тошнить станет того, на кого я заклинание направлю.

Они уже двигались от лестницы к двери кабинета. Толстая ковровая дорожка отлично заглушала шаги. Пение стало заметно громче. Из него исчезло раздражающее дребезжание, а голос превратился просто в негромкий и высокий, словно кто-то очень старается вывести сложную мелодию, но отчаянно фальшивит. От этого узнать мелодию не представляется возможным.

Вил встал справа от двери, а Рика — слева, при этом коррехидор безмолвно принялся подавать чародейке какие-то знаки. Они были совершенно непонятны, и чародейка истолковала их как готовность применить атакующее заклинание. Девушка сложила пальцы в нужный знак, повторила про себя соответствующее слово и приготовилась замкнуть внутренние магические цепи.

Вилохэд резко толкнул дверь, а Рика выставила руку вперёд.

Пение оборвалось, перед ними с метёлкой в руке застыла горничная Хана. Она уже поправила наколку, но глаза у неё оставались по-прежнему покрасневшими, словно она радикально не выспалась.

— Что вы тут делаете? — ледяным аристократическим тоном поинтересовался коррехидор.

— Я? — ошалело переспросила горничная.

— Да, вы, — Вил шагнул через порог, — или в кабинете сэра Чарльза есть ещё кто-нибудь?

— Нет, — Хана опустила метёлку, — я одна тута пыль вытираю.

— Разве кому-то разрешается заходить в кабинет покойного хозяина? — Рика осмотрелась. Кабинет, как кабинет, похожий на тысячи других кабинетов в Кленфилде: книжные полки, какие-то кубки на каминной полке, сабли и старинные мечи над ней. Стол у окна, кресла, тяжёлые шторы с вышитыми птицами наполовину задёрнуты, от этого внутри царит полумрак.

— Запрещено-то оно, конечно, запрещено, — ответила Хана, — да только ежели пыль регулярно не сметать, грязи непомерно много нарастает, не выгребешь опосля. Вот я и захожу сюда убирать. Это ж — не просто так, это для чистоты нужно, — она продемонстрировала метёлку из перьев.

— Леди Элеонор в курсе?

— Чего я хозяйку по всякой ерунде тревожить стану? К ней и так доктор с утра приходил, — горничная вертела метёлку в руках, — да и своих дел у ней полно. Мне Вира Корби так прямо и сказывала, мол, хозяйка встанет, из спальни уйдёт, ты тихонечко поднимаешься, пылюку повсюду вытираешь, пол подметаешь и всё. В кабинете тоже, между прочим, порядок наводить требуется.

— Кто такая Вира Корби, что дала вам столь ценные указания? — спросила чародейка. Она точно знала, что в доме нет никого с таким именем.

— Моя предшественница, — охотно пояснила Хана, — она замуж вышла и вместе со своим супружником в деревню к нему уехала. Дура, — неожиданно заклеймила её горничная, — из столицы опять в глушь подалась! Перед тем, как уйти, она мне всё обсказала, как и что тут делать нужно.

— Леди Элеонор утверждает, что заперла кабинет после кончины графа, — Рика прошлась вдоль книжных полок, на них стояло немало книг эзотерического содержания.

— Заперла, — подтвердила Хана, — ключ на общей связке висит. Я его по засушенному хвосту ящерицы узнаю, — девушка вынула из кармана фартука ключ, к которому двухцветным плетёным шнурком крепился засушенный хвост ящерицы, — слыхала я, будто такой оберег злых духов и привидения хорошо отгоняет.

— Ты странных звуков, пока убиралась, не слышала? — чародейка заглянула в камин.

— Каких звуков? — не поняла горничная, — ничего я не слыхала кроме невнятных голосов снизу.

— Нас интересует негромкое пение, — пояснил Вил, — ни на что не похожая мелодия и голос такой противный.

— Так уж и противный! — обида в голосе Ханы слышалась неподдельная, — это я немного напевала, пока пыль чистила.

— Да? — изумился Вил, — так это вы пели?

— И что? — девушка расправила плечи, — законом это не запрещено. Я не собираюсь весь свой век в горничных просидеть или замуж за тупого деревенщину выйти! В Кленфилде столько возможностей! Я, может, певицей сделаться думаю. Может, я тут репетировала, пока не слышит никто.

— Понятно, — изо всех сил сдерживая смех, сказала Рика, — и что ты сейчас исполняла?

— "Танцующие алые листья" — сообщила Хана, — очень даже популярная песенка.

В Кленфилде, наверное, только глухой не слышал "Танцующие алые листья". Песню эту исполняли в музыкальных салонах, играли оркестры в дорогих ресторанах и торговых домах. Даже в парке нередко можно было заметить парней с гитарами, наигрывающих этот мотивчик. Узнать же знаменитые "Листья" в гнусавом завывании горничной можно было разве что после того, как она сама сказала об этом. Рикина бабушка про таких людей говорила, что им лисица плюнула в ухо. Хане же в уши наплевал верблюд, никак не меньше.

— Я тут вспомнила, — она снова принялась копаться в кармане, вытаскивая знакомый ключ с ящеричьим хвостом, помятый носовой платок и серебряную монетку. Потом она всё это затолкала обратно, а из второго кармана вытянула шнурок со странной подвеской из кости, — нашла тута на полу. В прошлую уборку ничего похожего не было.