Проклятие пикси

— Как бы эта пакость опять в столице не объявилась, — с видом специалиста покачал он головой, пока пара унылых мужиков, получивших общественные работы за нарушение порядка, перетаскивала застывший труп в прозекторскую.

— И давно в Кленфилде видали оборотней? – не удержалась от ядовитого вопроса чародейка.

— Ну, не знаю, — смутился Меллоун, — но раны уж больно зверзкие…

Натурально, никакими оборотнями там даже и не пахло. Стая бродячих собак напала на типичного потребителя шлаха – наркотика, контрабандой привозимого с континента. Запах шлаха ощущался даже через запах развороченных внутренностей. Чародейка закончила вскрытие, быстренько написала заключение о смерти и отчёт, после чего поспешила незаметно исчезнуть из коррехидории, пока её не нагрузили ещё чем-нибудь.

Улицы Кленфилда встретили её лёгким морозцем и солнечными зайчиками, весело прыгающими по сосулькам. Горничная графини Сакэда, как и говорила компаньонка, снимала комнату совсем близко к деловому центру столицы. Многоквартирный дом был построен ещё при отце короля Элиаса. Рика поднялась по железной лестнице на галерею второго этажа, нашла нужную дверь и позвонила. Ей открыла невысокая коренастая женщина с пышной причёской, заколотой с боков двумя черепаховыми гребнями.

— Да? – она приподняла дугу нарисованной брови, — чем обязана?

— Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя, — уже привычно представилась чародейка, демонстрируя служебный амулет, — офицер Таками Эрика.

Женщина окинула коронера недоверчивым взглядом, чуть качнула головой и отступила на шаг. Рика разулась в чистенькой прихожей и последовала за хозяйкой в гостиную, выходящую окнами на бульвар.

— Госпожа? – Рика достала блокнот и карандаш.

— Саро́та Глория, — женщина чуть поклонилась, вдова Сарота, — со значением уточнила она, — но я не обращалась в вашу Службу.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов о вашей жилице Хане Гото.

— Гото? – искренне удивилась собеседница, — она сообщила мне, что её фамилия Готарди. Понимаете, девушка училась на материке, её отец – иностранец, он и оплачивал обучение, пока трагически не погиб на войне.

Рика хмыкнула про себя: горничная наврала с три короба, воспользовавшись историей Мии Такеру. Очень уж не хотелось ей рассказывать квартирной хозяйке о деревне с маменькой и меньшими сестрёнками. Даже фамилию переврала. Хотя, чародейка прикусила кончик карандаша, мы не знаем, какая фамилия у Ханы настоящая. Её документов Эрика не видела.

— Что именно вас интересует? – госпожа Сарота поправила воротник платья. Несмотря на возраст, она продолжала следовать моде. Бархатное платье модного этой осенью оттенка «зимних сумерек» (Эни все уши прожужжала этими сумерками, на деле – среднее между фиолетовым и серым), а пальцы с ухоженными ногтями украшали серебряные кольца.

— Вам известно, какой образ жизни ведёт Хана?

— Естественно, я не сдаю комнату кому попало. Девушка служит где-то в не очень модном районе. Вроде бы её наниматели из старой знати. Она говорила, что её приняли компаньонкой к пожилой даме с серьёзными причудами. Уж не знаю достоверно, то ли у неё видения, то ли религиозные озарения, но бедная девочка иногда до середины ночи задерживается, а порой не приходит ночевать вовсе. Правда, к чести её хозяйки, та не скупится на дополнительную оплату за работу в ночное и вечернее время. На неделе вот эшвильскую шаль ей купила.

Рика пометила, что шаль появилась совсем недавно; что горничная регулярно задерживается где-то допоздна, а порой и вовсе не ночует дома.

— Вы помните, когда ваша жилица возвратилась домой в воскресенье?

— В воскресенье? – собеседница сжала виски руками, словно силилась припомнить что-то важное, но позабытое, — в тот вечер ко мне заходил друг моего покойного мужа. Его имя я предпочту сохранить в тайне, ибо его положение в Кленфилдской гильдии адвокатов не позволяет ему быть замешанным в разного рода скандалы и сплетни.

— Меня совсем не интересует личность вашего воскресного гостя, — холодно заметила чародейка, — мне нужно знать, в какое время вы увидели Хану в тот вечер.

— Увидела? – нарисованные ниточки бровей весёлой вдовы Сароты поползли вверх, — я её вообще не видела тем вечером. После ужина мы, — она замялась, — мы сыграли партию в цветочные камни, выпили ежевичной настойки, и я ушла спать. Когда я проснулась ночью (это было в районе трёх часов) из-под двери Ханы пробивался свет. Значит, в это время она уже была дома. Я было испугалась, что девица заснула, забыв выключить светильник, и впустую растрачивает дорогостоящее заклинание. Но свет погас, и я спокойно пошла к себе.

— О событиях той ночи она вам ничего не рассказывала?

— Особо нет, — полные плечи колыхнулись, — сказала только, что кто-то из прислуги покончил с собой, и хозяйка сильно огорчилась по этому поводу.