Проклятие пикси

— Она всё для других, о себе и времени подумать нет. Когда я с вывихнутой лодыжкой лежала, можно сказать, чисто к постели прикована была, она и готовила, и стирала, и в доме прибиралась. Хотя формально я для неё – нет никто, а она мне книжки вслух читала. И как читала! На разные голоса, будто самая настоящая артистка. Ей бы в театр служить пойти, там такой талант с руками оторвут. Но Мия даже думать не желает об артистической карьере. Не маленькая, говорит, знаю, каким образом девушки на подмостках на главные роли попадают. Не по неё это. Порядочная и честная девушка. Всем бы такими быть.

Уходя по узкой дорожке от белого домика с голубыми оконными рамами, Рика чувствовала облегчение. От беспрерывной и бестолковой болтовни госпожи Рокборн в душе нарастало раздражение, если не сказать, злость. Конечно, чародейка понимала, что старушка одинока, ей не с кем поговорить, и вся её нерастраченная материнская любовь досталась добросердечной, но всё же абсолютно посторонней девушке с непростой судьбой. Однако ж настроение от этого нисколько не исправилось, да потраченного времени было жаль. «По крайней мере ещё одного обитателя дома графини Сакэда можно вычеркнуть из списка подозреваемых, — подумала Эрика, — завтра все свои силы можно будет направить на проверку алиби Ханы Гото – особы наивной, амбициозной и весьма подозрительной».

Усталая чародейка вернулась домой. Подруга, словно специально поджидавшая её возвращения, появилась на пороге, как всегда улыбчивая и счастливая.

— По какому случаю столь унылый и пасмурный вид? – Эни по-хозяйски устроилась на кровати и принялась весело болтать ногами в пушистых домашних тапочках, — поругалась со своим красавцем-начальником?

— Ничего он не мой, — парировала Рика, — его я сегодня вообще не видела. Просто устал.

— Ты уже огорчаешься из-за того, что не видела господина Окку? – многозначительно спросила подруга.

— Господина Окку я могу не видеть годами и не испытывать от этого малейшего дискомфорта, как и многих других людей. По службе пересеклась сегодня с одной разговорчивой старушкой, и битых два часа выслушивала её откровения по самым разным вопросам. При этом она проявляла раздражающую многословность и имела привычку высказывать своё мнение в ситуациях, когда её об этом никто не просил.

— Понятненько, — лукаво прищурилась Эни, — бабуля раскритиковала твой внешний вид.

— Я – некромант, мне положено выглядеть серьёзно, — парировала Рика, — и не какой-то бабке из домика с голубыми рамами судить о внешности, посвящённой бога смерти Эрару. Я не обязана прислушиваться к её мнению.

— Право слово, иногда не помешало бы, — заметила подруга, — где в твоих секретных некромантских книжках написано, что твоему Эрару приятно, когда его служительница одевается как чучело? Думаешь, ему менее приятно смотреть на хорошенькую милашку (коей ты по сути дела и являешься), чем на не пойми кого в унылом чёрном платье, делающим тебя похожей на горничную в трауре.

— Особа в двадцать четыре года одевающаяся, словно девочка отроческих годов, не имеет права давать советы другим, — урезонила чародейка, — особенно тем, кто обладает более выраженным чувством стиля.

Эни кокетливо поправила оборки своего розового платья:

— Всяко лучше вдовьей черноты. Я давно говорю, сделай красивую причёску, переоденься в нормальное платье и смой с мордахи всю краску. Думается мне, что тогда даже у неприступного сына Дубового клана сердечко забьётся чаще.

Рика прошлась по комнате, поправила ровнёхонькую стопку книг на письменном столе и предложила сменить тему. Ей совсем не хотелось поругаться с лучшей подругой.

— Согласна всем сердцем, — Эни вскочила и закружила чародейку по комнате, — я ведь пришла к тебе по совершенно другому делу. В торговом доме Ка́ртленов грандиозная распродажа, приуроченная к празднику Зимнего солнцеворота. Пойдём, а? Я там для себя несколько премиленьких вещичек приглядела. Может и ты себе что-то подберёшь.

— Мне ничего не нужно, — заявила Эрика.

— А пирожное «Королевские руины» тебе тоже совсем не интересует? – коварно спросила Эни.

Она прекрасно знала, что «Королевские руины» было любимейшим лакомством чародейки: нежнейшие взбитые белки, запечённые с орехами, переслоённые взбитыми сливками и политые шоколадом. Кафе торгового дома Картленов славилось этими пирожными на всю столицу Артании. «Руины» подавали там с большой чашкой крепчайшего кофе с бренди и сиропом из сахарного тростника, таким сладким, что челюсти сводило.

Рика решила вознаградить себя любимым десертом, поэтому быстро собралась и составила компанию подруге.

Торговый дом Картленов встретил их разноцветными магическими огоньками, весело пробегавшими по двум деревьям у входа. Приближался праздник, и все продавцы стремились привлечь внимание прохожих, украшая витрины и фасады магазинов, устраивали распродажи и даже приглашали артистов. Вот и сейчас у Картленов играла музыка, люди входили и выходили, пахло жареными пирожками, мандаринами и корицей.