Проклятие пикси

— Тут спал, где ж ему было быть! – уверенно закивали повара, а сутулый изо всех сил пытался спрятать усмешку, — зимой в одних подштанниках до куртизанок не дойдёшь! Платье евошнее только утром доставили. Встал ваш приятель, оделся, обулся, да и отбыл восвояси. Так что дамочка может не беспокоиться: спал он тут, — палец повара указал на широкую скамейку, где сейчас стояли корзины, прикрытые потёртым шерстяным одеялом, — до самого утра спал.

Коррехидор кивнул и вышел. В общем зале его позвал отец.

— Где ты был?

— В рекреационной комнате. Здесь накурено, и у меня разболелась голова.

— Подумаешь, нежности какие! – граф Окку выпустил струю дыма, — младший сын Дубового клана страдает от табачного дыма точно избалованная девица. Да мне даже говорить было бы стыдно про такую бабскую болезнь, как мигрень.

— Можно подумать, у мужчин голова болеть не может.

— У настоящих воинов – нет! – отрезал отец, — если бы во время битвы при Сагомаре мы мучались мигренями, Артанию захватила бы Делящая небо, и мы стали бы частью империи.

— Сейчас не войны, — Вил потёр висок. Вот уж воистину, не успеешь помянуть головную боль, а она тут как тут, — к тому же каждый волен проводить время в клубе как ему вздумается.

— Если только этому кому-то не взбредёт в голову мысль задавать вопросы по поводу своего расследования в какой-то особо изощрённой форме. Мне известно, насколько этот кто-то – мастак по этой части.

Коррехидор с чистой совестью заверил отца, что ни один гость не был им потревожен. Больше ему в «Красных и зелёных клёнах делать было нечего. Он узнал всё, что собирался, но знание — это рубило под корень версию преступления, которую он так изящно выстроил. Какая-то его часть сознания всё ещё цеплялась за хиленькую возможность, что Гектор заранее припрятал где-то вещи, а после воспользовался ими. Но от этого Вилохэду стало стыдно перед самим собой. Он мысленно поставил решительную точку в вопросе невиновности пасынка графини Сакэда. Оставалось только написать отчёт и продолжать работать над иными версиями. Интересно, как идут дела у мистрис Чёрное Платье? Он усмехнулся: если она выиграет, поход в отличный ресторан ждёт их обоих.

Глава 8 ЭШВИЛЬСКАЯ ШАЛЬ И ПРЧИЕ ДЕВИЧЬИ ШАЛОСТИ

Утро поставило перед Эрикой дилемму: чьё алиби проверить первым? Компаньонка графини, Мия Такеру, находилась практически вне подозрений. Она не получала никакой выгоды от доведения хозяйки до самоубийства или душевного расстройства, как, собственно, и горничная. Но горничная, уже попавшая под подозрение с пропажей кухонных денег, показалась ей более перспективной. Чтобы закрыть вопрос с Мией, чародейка быстро закончила свои дела в коррехидории и забежала попить чая с пирожками в ближайшее кафе. Потом поймала извозчика и отправилась на улицу Опадающих листьев. Ехали туда долго. Извозчик свернул на боковую улицу, миновал дамбу и поднялся на западный холм Кленфилда. Остановился он у небольшого аккуратненького домика с выбеленными известью стенами и голубыми оконными рамами. К дому вела узенькая, тщательно расчищенная дорожка. Дверной колокольчик рассыпал мелодичную трель, и дверь открыла пожилая сухопарая женщина.

— Да? – спросила она, и не дожидаясь ответа, затараторила, — если вы, многоуважаемая госпожа, пришли с целью продать мне что-либо, то вы понапрасну теряете время. Потому как я взяла себе за принцип: ничего не покупать у коммивояжёров. Не берусь утверждать, будто ваш товар плох, может, даже совсем наоборот, но у меня такой принцип.

Говорливая старая дама попыталась захлопнуть дверь прямо перед носом чародейки, но та придержала дверь рукой.

— Я ничего не продаю…

— Поклоняться любым новым богам вы меня тоже не убедите, — женщина решительно замотала головой, — у нас здесь есть святилище Бога родников, я регулярно делаю ему подношения в обмен на чистую воду, коей он в своей великой милости одаривает всех нас. Так что на переход в веру другого бога я решительно не согласна!

— Я – офицер Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя, — смогла вставить словечко Рика, — коронер его королевского величества Элиаса.

— Я не вызывала вашу службу, — удивилась хозяйка опрятного дома № 36 по улице Опадающих листьев, — что заставило вас прийти сюда?

Эрика набрала в грудь воздуха, чтобы успеть сказать прежде, чем её собеседница вновь пустится в пространные рассуждения, и сказала:

— Вы – госпожа Рокборн? — утвердительный кивок, — я хочу поговорить с вами о Мие Такеру.

— Конечно, конечно, проходите, — пожилая дама отступила на шаг и пропустила чародейку.

Рика разделась в крошечной прихожей и прошла внутрь дома. В небольшой гостиной, где всю мебель укрывали белоснежные полотняные чехлы, чародейка смогла, наконец, как следует рассмотреть собеседницу. Госпожа Рокборн оказалась кареглазой, по-птичьи шустрой пожилой женщиной с крупным улыбчивым ртом и короткими рыжевато-каштановыми волосами, которым седые пряди придавали неуловимое сходство с припорошённым первым снегом деревом.