Проклятие Плутона

Плутона, стало как-то опасно. Причем не только по причине уже случившейся на Руднике катастрофы и последующей трагической гибели двух многоопытных и высококвалифицированных Старателей-Сменщиков Германа с Мухой, но и, прежде всего, из-за катастрофической близости к самой горной выработке подземного водно-аммиачного океана Плутона.

Последнее, однако и к счастью для Корпорации, оказалось не способным помешать Герману успешно эвакуировать из заново пробуренного штрека с номером «66» своего «любимчика» – хронически— злополучного «22»-го робота-рудокопа. А потом ещё и практически полностью разобрать его змееобразное, многократно латаное-перелатаное самолично Германом, «тело» на составные модули-части После чего и с помощью роботов-«такелажников» разложить всё это неприглядно-замшелое хозяйство по специальным контейнерам и «вертушками» отправить на Космобазу – для дальнейшего капитального ремонта или даже полной утилизации.

Похожая незавидная участь вскоре постигла и ещё двадцати-тридцати собратьев «22»-го рудокопа.

Правда, для этого Герману не пришлось пригонять к их «родовым» штрекам грозных и неумолимых Разрушителей незыблемой горной тверди[26]

– роботов-бурильщиков, кои с помощью своих «суб-молекулярных дегенераторов», на раз и без особых усилий разрушали кристаллическую решетку любых пустопородных минералов, тем самым целиком и полностью разлагая их на жидкий кислород и чистые химические элементы-металлы и полуметаллы – вроде алюминия, железа, кремния, натрия, кальция. Равно как, не пришлось в этом случае, в отличие от «операции Спасения» «22»-го рудокопа, задействовать Герману и роботов-проходчиков, которые всегда и традиционно шли след в след за бурильщиками. Причем не просто так – от безделья и скуки, но педантично собирали за ними гермоконтейнеры со свежеизвлечёнными из хвостов отвальной породы металлами, кремнием и сжиженным кислородом, доводили плотность шлаков и уж совсем бесполезных отходов бурения до максимальной величины и с помощью специальных мини-конвейеров отправляли их к рудоспускам-«мусоропроводам» для утилизации и захоронения в океане.

Ну и, по ходу дела, усердно занимались обустройством и приведением в должный порядок самих штреков и квершлагов – с целью их подготовки для полноценной работы роботов-рудокопов.

В итоге и на всё про всё – в части демонтажа и эвакуации с Рудника ставших ненужными роботов – у Германа ушла львиная доля времени из тех самых, уже минувших после аварии, тридцати Дежурных Смен.

Причем, в связи с кардинальными изменениями в судьбе самого Рудника, сутками напролет корпеть над разборкой и упаковкой в контейнеры роботов ему пришлось практически одному. Ну если, конечно, не брать в расчет его многочисленных механических помощников – роботов-«такелажников»…

Между тем, здоровье Мухи уже начало потихоньку, медленно, но верно, восстанавливаться.

Как минимум, его патологически несчастливая нога уже и практически полностью зажила. Однако сам её Хозяин упрямо продолжал передвигаться туда-сюда по пещере Рудоуправления исключительно угрюмым и хмурым – демонстративно прихрамывая и тем самым служа своеобразным немым укором отчаянному безрассудству Германа.

Подобное, заведомо показушное и в духе «безутешно-несчастного страдальца», поведение напарника вначале от души забавляло Германа. Но вскоре он понял, что явно перебарщивает со своими, чисто по-детски жестокими и беспардонными, шутками и насмешками над неуклюжими «ковыляниями» и «реверансами» Мухи вокруг да около Главного Пульта Рудоуправления.

И всё потому, что это скоропалительное, но с учетом выдающихся достижений медицины в 22-веке вполне себе ожидаемое и даже закономерное, выздоровление Мухи пока, к несчастью, затронуло только лишь самовосстановление костно-мышечной системы и чисто внешних биофизиологических функций его бренного тела … Но вот что касается морально-психологическое состояние незадачливого кибернесиста – то это всё ещё оставляло желать лучшего и просто не могло не вызывать у Леваневского кучу каверзно-ненужных вопросов и непоняток.

И это даже не смотря на то, что после самолично устроенного Германом взрыва «адской» смеси жидкого кислорода с метаном в штреке с номером «66» чудовище Эмпуса, так напугавшее Муху своим появлением, бесследно исчезло и больше уже ни разу не показывалось Старателям на глаза.

Как если бы на самом деле погибло вместе со своими детишками-Ламиями… А их жалкие аммиачно-метановые, или из чего там ещё состояли швындры и шволотопендры Плутона, останки навсегда разметало по каменным туннелям и закоулкам родных для них подземелий.

Причем, в пользу безвременной и мучительной кончины Эмпусы и Ламий – также и вполне недвусмысленно говорил и тот непреложный факт, что, одновременно с загадочной дематериализацией безусловной Королевы Подземелий Плутона, куда-то и с концами запропастились и все остальные, даже самые мелкие и относительно безобидные, её сородичи-швындры.